В окончание дня, нас так и не повели на ужин, руководствуясь тем, что наш сухпаёк всё ещё не съеден, а значит - "нехрен вам, царские морды, переводить казённую еду!".

Опять же, употреблю полюбившееся мне слово - "прелиминарно", я знал, что тот сухпаёк из себя представляет, а поэтому сразу отдал его моему соседу по койке, лишь схватив пару "Барбарисок". На ужин почитателям сухпайка предлагалось следующее: 2 пакетика чая (без кипятка они чрезвычайно полезны), 4 "Барбариски" (ну, куда ж без них? Без них и ужин не ужин), 20-ти граммовая пачка диетических крекеров (о, да! Ужин для настоящего мужчины) и консервы "Килька" и "Перловка" (которые так никем и не были открыты из-за отсутствия открывашки).

Знаете, сей сухпаёк только дразнит желудок. Вот смотрю я на те злосчастные консервы и фантазирую, какая в них вкуснятина может скрываться.

Ещё моя гордость не могла утихнуть по поводу того злопыхателя Казистого, который так преспокойно имел право поднимать руку на призывников.

Интересный факт: я задумывался над тем, кем мы являемся, прибыв в часть: призывниками или солдатами? Все трактовали по-разному, но середину я уловил. Когда офицерам или сержантам что-либо нужно от вас, тогда наступает миг, когда "звёздные погоны" твердят: "Вы - солдат украинской армии!", а как только они хотят "опустить" или унизить, дабы показать своё превосходство, вот тогда Вы назоветесь призывниками, пацанами и прочими словами, которые также легко меняются от настроения и пожеланий старших по званию. Вероятно, ноги тут же понесут в кладовку за транспарантом со словами "Долой несправедливость"? Не торопитесь! Сначала дочитайте, что из этого может выйти, ведь автор этих строк так боролся с несправедливостью, что и вовсе... В общем, читайте далее.

В 21:30 нас построили на первом этаже казармы и стали пофамильно называть все сто пятьдесят человек, что находились в этой казарме. И попробуй лишь дёрнуться в шеренге - сразу голову на плаху. Что это за военное воспитание такое, где через страх и унижения пытаются внедрить в нас отвагу и храбрость. Дойдя до подобных мыслей, я всё больше и больше сомневался в том, что мне удастся уйти с армии, тем более, что немаловажно, уйти законным способом, ну и, желательно, не тяжёлым.

В 22:00 - отбой. "И пусть только хоть одна скотина посмеет пискнуть!" - пригрозил сержант и выключил свет по всей комнате.

У каждой кровати стояла табуретка, где было приказано аккуратно, по ГОСТу, сложить свою "военку". А берцы начистить и сложить под табуретку. С бушлатом и шапкой немного сложнее: их складывали в общий шкаф. Представьте, с каким трудом потом придется отыскивать свой бушлат в общем шкафу среди других, таких же, как и мой.

Ночью поднялся галдеж. В принципе, вполне ожидаемо, ведь раззнакомиться-то надо. Помню, ребята даже начали подшучивать над кем-то. Прикол назывался "Душить тигра". Шутка проста: подходят с подушкой к храпящему человеку и кидают её на лицо. Всё! Всем весело, всем хорошо!

А я, по привычке, укрылся одеялом с головой и очень скоро заснул, ведь со времён распределительного пункта катастрофически не высыпался. Не мог простить я того майора из военкомата. Рыжий обманщик! "В какие войска тебя записать? В МВД? Хорошо. Сделаю пометку на твоём личном деле!".

Второе течение мыслей разрывали плавающие харовые водоросли, отображающие мои первые предположения: "А что ж ты, Дима, хотел? Это - капитализм! За твой острый язык пути у тебя три: идти по лжи, получить пулю в лоб или привыкать к обстоятельствам и принимать их, как данность. А уже из этих мыслей и хочется либо опустить руки и спиться, или по-змеиному, красиво обойти эти горы и быть на высоте. Смотришь на успешных людей, и зависть берёт: ну как так? Тут за копейки рвёшь органы, а те на Мерседесах и с улыбкой разъезжают. Ясно, что те, кто оказался на вершине - не с неба туда упали. Но должен же быть выход из этой нагнетающей беспросветной тьмы, где разные голоса то и делают, что приказывают и швыряют в твой дырявый карман копеечку, а ты лишь быстрее крутишься в колесе, высовывая язык, как собака в знойный день, чтобы копейку дали вновь.

В 5:30 я услышал фразу: "Рота, подъём!", которая прозвучала эффективнее, чем все песни вместе взятые, которые я ставил на будильник.

Свет включился, и послышались приближающиеся крики.

– Быстрее! Подъём, я сказал! Одеваемся! Быстрее!
– это был сержант Сергеев. С уставшим выражением лица, будто ему это уже всё давно надоело, он продолжил повторять всё те же фразы, лишь бы мы хоть что-то делали "по-военному". Но, всё это было похоже на сонное стадо коров в зимнюю пору.

Что ж вы хотели? Сложно что-либо требовать от человека, которому так и не объяснили, что от него хотят. Выдали "военку" и сказали - "служите"! А как служить, чем - не объяснили!

Уже через десять минут мы бегали по плацу, отжимались и делали зарядку под акапельный фон из криков и кашля сержанта Сергеева.

Веял прохладный северный ветер. Небо, плотно сдружившись с ночным рисунком, едва демонстрировало полосы утреннего небосклона и готовило место для очередной, от того не менее прекрасной, зари.

Прошло полчаса нелёгких упражнений, рассчитанных больше на выносливость, чем на получение заряда бодрости и тонуса на весь день. Но должен им сказать спасибо, ведь после тех 30 минут кошмара не то, что спать, а вовсе ничего не хочется.

Затем по заледеневшему плацу мы передвинули своими задубевшими ногами свои мёрзлые тела к казарме, где нам разрешили до 6:30 приводить себя в порядок: умываться, чистить зубы, пришивать воротнички и цеплять на шапки металлические значки установленного образца, именуемых кокардами.

День в армии настолько насыщенный, что уже спустя пару дней нам казалось, что находились мы здесь уже недели две.

Армейская столовая - отдельный разговор. Съедобно, и заметно лучше, чем на распорядительном пункте. Часто ели мясо 70-х годов из стратегических запасов СССР.