Шрифт:
– Жень, а что за день сегодня?
– А хрен его знает. Сейчас спрошу. Рижук!
– Что?
– оторвавшись от игры в шахматы с неизвестным мне человеком, недовольно спросил Ярослав.
– А что сегодня за день?
– 2 декабря. А что?
– Да ничего. Димка спрашивает.
– О! Он наконец-то очнулся?
– подскочил с койки Ярик.
– Куда ты? Мы не доиграли!
– развёл руками толстый парень с мешками под глазами.
– Да подожди ты! Не видишь, герой наш ожил?!
– Герой?
– смутился я.
– Это ещё почему?
– Ну, как тебе сказать? Ты и представить не можешь, как тебя здесь ценят. Понимаешь, вот тебе не понравилось, что тебя наркотой здесь колют, вот ты и продемонстрировал суицид. А другие - лишь только на словах.
– Точно. Теперь санитары не такие наглые, какими были раньше!
– вмешался в разговор Вова Коломиец, который так часто спал, что и вовсе напоминал коалу.
– На твоих руках при перевязке было очень много порезов.
– Да. Ты вскрыл себе вены в 37 местах на правой руке и в 18-и на левой! Санитары, работающие в тот день, писали служебки. Штрафанули по-любому!
– Дим, больно было?
– спросил Женя, ярко проявляя заботу, а в некоторые минуты, даже настойчивую тревогу и опеку к моей персоне.
– Не помню. Я был будто в тумане глупой ярости.
– Кстати, приходил Стовбурген, сказал, что выпишет тебя очень скоро.
– Да?
– удивлённо хлопал глазами я, будто десять лет не присутствовал в собственной жизни.
– Та приходил-приходил, - уверил меня Симончук Денис, - он был таким злым, всех сметал со своего пути. Сказал, что тебе назначит теперь по 5 уколов в день. Димон, послушай меня! Я ж тебе врать не стану, сам знаешь! В общем, пора тебе сматывать удочки! Тучи сгущаются над тобой! Стовбурген общался с другими врачами - Чайковским, Мирошниченко и другими. Дим, мне кажется, тебя здесь сгноят!
– Брось, приятель! Хуже смерти не стоит от них ожидать!
– Этого-то я и боюсь...
– Та он ведь сказал, что выпишет его!
– вмешался Дульский.
– Комиссуют?
– улыбнулся я, понадеявшись на встречу с родным городом.
– Скорее всего. Ну, зачем армии такой солдат? По любому комиссуют!
– предположил Демчук.
– Та ладно?!
– улыбнулся я.
– Помню, как сказал мне один подполковник в моей части: "Здесь мы не отпускаем, а делаем из таких, как ты - настоящих защитников Родины! И, попробуй только завтра ещё лежать в санчасти! Я лично сгною тебя здесь! Обещаю!"
– Ого! Строгий у тебя вояка!
– Вот так вот, ребята. Кстати, Серёга, а почему тебя до сих пор не комиссовали? Ты ведь здесь уж целую вечность.
– А мне откуда знать? Ну, думаю, ещё пару дней и на комиссацию.
– А сегодня ты какой день?
– 60-й день...
– грустно вздохнул он и вышел из палаты.
– Ужас! Ну, прикиньте, два месяца здесь провёл. Кто ж выдержит?
– Так ты глянь на него! Он уже вообще никакой! Эти "витамины" его доконают!
– Да нам они тоже на пользу не идут.
– А тебе что? Ты здесь только первую неделю!
– Демчук! Не начинай! Сам же знаешь, что в этом помещении и дня хватит, чтобы понять, что дома лучше.
– Ой, ну это понятно.
Мы дружно рассмеялись и приготовились ко сну. Я, конечно, не спал, ведь уже тошнило даже от слова "сон". Я лежал и думал. Уверенность была лишь в одном: "Я жив!" Очень радовал тот факт, что ещё ближе моя нога стояла к комиссации. И наконец, я увижу мамочку и Юлечку, дядю Толю и братика. Подожди-ка...
– вспомнился мне последний телефонный разговор с эмочкой... (я и вовсе сомневался, - быть может, мне это только приснилось?) - По-моему, Юлька ушла от меня... или нет? А вдруг всё это обычная ссора на почве даже не беременных капризов, а важных нехваток и безумной скуки по любимому человеку? В любом случае, я понимаю её! Понимаю всех, кроме себя.
В распахнутых дверях предстоящей комиссации я сладко прищурил глаза. Поддавшись нахлынувшей волне сонного эффекта, я ветром унёсся в сторону бескрайних мечтаний и многоликих фантазий.
Рано утром я бодро, как и прежде, отправился на укол. Опосля меня ждал очередной гадкий завтрак, в котором попадались даже тараканы и дохлые мыши. Меня это уже давно не удивляло. Эти грызуны каждую ночь скреблись где-то за тумбочкой и в застенках.
Раз в неделю был обход всех лечащих врачей и начальника 10-го отделения. Мы только этого и ждём, ведь у начальника можно было выпросить и телефон, и кратковременную прогулку с санитаром. А также узнать о дальнейшей своей судьбе. Вы же понимаете, просто так к главврачу никто не отпустит, даже если санитаров умолять или давать им взятку. Санитары в 10-м отделении были похожи на непреклонные и могучие горы Украины. В иной раз я даже сомневался, что эти люди вообще хоть что-то могут чувствовать. Обход врачей по палатам обычно происходил каждую пятницу, но по какой-то причине его провели сегодня, в среду, 3 декабря. О причинах мы не знали, но поговаривают, что всё из-за Серёжи Дульского, который с самого утра плохо себя чувствовал. Ему померяли температуру, и результат попросту пугал - 40,2. Друзей у него здесь было мало, только я и Женя Ткаченко.