– Скажи, я тут вторую неделю в туалет не могу себя заставить сходить... ну, по большому. Понимаешь?

– Запор, что ли?

– Да чего ты орёшь?!! Ещё в коридоре покричи!!!

– А-а! Ну, тут всё просто. Это от сибазона, скорее всего. Ну, или от галоперидола.

– Да ты что? Блин, а что ж делать-то теперь?

– Не знаю. Можешь попросить у медсестры таблетку.

– У Ленки, что ли?
– ухмыльнулся я.

– Ну да. А что здесь такого?

– И как мне ей сказать? Ой, Лен, приветик. У меня запор. Дай мне что-нибудь! Так, что ли?

– Ну, а чем не вариант?

– Да ну тебя! После вчерашнего отбоя я просидел в её кабинете три часа! Разговаривали с ней, целовались, ну и тому подобное. А если я ей скажу о проблемах в организме, то она сразу начнёт меня жалеть и накормит разными таблетками. А я секса от неё хочу, понимаешь?

– Так ты ведь на грани потери сознания!
– вспомнил Вениамин Стрельцов, улыбнувшись.

– Так я на грани потери сознания для дежурства, а для секса - силы найдутся!

– Ну, ты и жук!

Мы рассмеялись и поспешно вышли из накуренного туалета, ведь санитар уже закрывал его на очередные 2-3 часа ожидания.

– Слушай, Дим, а погнали к нам, в третью палату?

– А что у вас?

– В карты поиграем.

– В "преферанс" я не помню, как играть! Говорю сразу.

– Не, мы в "дурака" играем.

– Ну, это можно. А то у меня был прикольный случай в поезде, когда мы с ребятами-призывниками играли в "преферанс" и параллельно пили водку.

– Да не гони! Пошли, расскажешь!

И всё же я подружился со старшиной. Весёлый такой, всё про армию шутил, да про политику. Расспрашивал про своего лечащего врача, но тот меня лишь припугнул:

– Дим, это страшный человек! Ты его ещё не знаешь! Он тебя продаст и купит, снова продаст, но уже дороже! Он может всё!

"Ну, спасибо, - думаю, - утешил!"

До самого отбоя рубились в "дурака", а после я, уставший, отправился спать. Неатрофированные от ежедневных уколов извилины даже стали находить плюсы в том, что я здесь.

Рано утром перед завтраком мне снова сделали укол. Я уже почти привык к этой процедуре, хотя сидеть было почти невозможно.

Выходя из кабинета, где в очередной раз кололи "витамины", я заметил одного блондина, который всё никак не мог тряпку сложить на швабру и вымыть пол.

– Парень, ты не умеешь мыть пол?
– ехидно спросил я.

– Да не получается. Выдали мне...

– А что сложного-то?

– Не знаю. И швабра без отжима...

– Ну, понятно! И швабра без отжима, и тряпка не шёлковая. Иди, готовься к завтраку - я сам вымою!

– Перестань! Чего ты из-за меня будешь мыть полы?

– Иди! Здесь ничего такого нет! Кто-то умеет мыть полы, а кто-то - и то и другое. Ха.

– Ну, спасибо тебе!

– Давай! Иди. Колхоз - дело добровольное.

Блондин слабо улыбнулся и ушёл. Странно, что-то раньше я его не замечал. Похоже, новенький.

После обеда меня снова отвели к Ярославу Владимировичу.

– Ну, Лавренёв, заходи!
– с полными силами омрачить мне настроение в очередной раз промолвил "феншуист".

– Здравствуйте!
– робко ответил я, как на ковре перед своей бывшей управляющей после случайно разбитой бутылки дорогого коньяка.

– Ты подумал над моим предложением?

– Да.

– И?

– Ярослав Владимирович, я не могу достать такие деньги в чужом для меня городе.

– Ну, значит, ты пойдёшь служить! Даже если врачи найдут у тебя какую-либо болезнь, по которой можно тебя комиссовать, то всё равно я сделаю всё возможное, чтобы ты ушёл служить.

– Да как так можно? Это несправедливо!

– Лавренёв, да ты и вовсе дурак? Нужно служить, а не косить!

– У меня девушка беременна.

– Это не вдохновляет меня выписать и комиссовать тебя.

– Ну, дайте мне мой телефон! Я попробую достать деньги!

– Без проблем! Вот это настоящий разговор. Говорить будешь в коридоре. И без фокусов мне!

– Я понял, хорошо!

Сказано - сделано. Я, конечно, знал, что 800 долларов не смогу достать, но Юленьке позвонить могу. Для того телефон и был в моих руках.

– Алло, - услышал я радостный голос эмочки.