— Не смейте на меня кричать! — гневно воскликнул мистер Грэйсон.

— А вы не смейте решать за свою жену! — задохнулся Уильям, и Элизабет уже пожалела о том, что втянула его в эту ситуацию.

— Помолчите! — воскликнула профессор Шеррингтон и наградила мужчин рассерженным взглядом. — Вы ведете себя словно два диких барана!

Уильям и мистер Грэйсон удивленно оглянулись на нее.

— Детей своих постыдились бы! — уже более свирепым и властным тоном заметила женщина. — Вы взрослые люди! Я не могу вас понять, мистер Грэйсон, мистер Дэвидсон предложил вам помощь или вы лучше пожертвуете женой, чем переступите через свою гордость!

При словах «пожертвуете женой» Эмили еле слышно пискнула, и ее глаза налились слезами.

— Профессор Шеррингтон, не пугайте ребенка, — спокойно попросил Уильям, заметив слезы в глазах Эмили.

— Пусть знает, что хочет сделать ее отец! — сказала профессор Шеррингтон с нотками злости и ярости в голосе.

— Так вот зачем они здесь! — грубым и рассерженным тоном вызывающе сказал мистер Грэйсон. — Что бы надавить мне на жалость! — Он указал на Эмили, что уже рыдала, закрыв лицо руками, и Элизабет что сидела в полном смятении и расстройстве.

— Да, как вы могли такое подумать?! — воскликнул Уильям и чуть ли не с кулаками бросился на мистера Грэйсона.

— Не смейте! — завизжала профессор Шеррингтон. — Элизабет очень хотела увидеть отца, да и вам наверно хотелось увидеть свою дочь. Но вижу, что они достаточно увидели и услышали, так что могут отправляться спать! — Она пронзила Элизабет острым, как нож взглядом и девочка на секунду пожалела, что не разрыдалась и не закрыла лицо руками. — Спать!

Элизабет соскочила с места как еще несколько минут назад со своей кровати и направилась к выходу. Оказавшись в спальне, она легла на кровать, накрывшись одеялом с головой и пока не услышала как, хлюпая носом в комнату вошла Эмили, не сомкнула глаз. Ее изнутри обжигало яростное чувство гнева на мистера Грэйсона и почему-то на Эмили. Как он может так пренебрегать помощью, когда его жена в беде? Элизабет никогда бы так не поступила, оказавшись, например, на месте Уильяма, даже не смотря на жуткую ненависть к Елене, она все равно не дала бы ей умереть. Она ведь все-таки ее мать.

*

Утром Элизабет проснулась под чье-то хныканье. Эмили видимо проплакавшая всю ночь, сидела на кровати, обняв ноги руками. У нее были жутко опухшие красные глаза и мокрые от слез щеки. Стараясь больше не смотреть в ее сторону, и быстро натянув джинсы и кофту на молнии, Элизабет вышла из комнаты. В гостиной Даринга никого не было. Ученики, вероятно радуясь перспективе поспать подольше, так и поступили. Часы что висели над диваном, показывали половину восьмого. Вчерашняя перебранка в кабинете профессора Шеррингтон отражалась в памяти, словно страшный сон. В мозгу все еще слышались голоса Уильяма и мистера Грэйсона, а факт вчерашней встречи с отцом просто потряс Элизабет. Она села в кресло у одного из потухших каминов и положила голову на его мягкую спинку.

Элизабет резко проснулась, словно ее ударило током. Глаза слепил яркий свет ламп, где-то рядом слышались чьи-то встревоженные голоса. Глаза Элизабет постепенно привыкли к свету и она, наконец, разглядела все вокруг себя. Она лежала на операционном столе в окружении докторов и врачей. На уровне сердца зиял огромный разрез, в который то и дело нырял очередной медицинский прибор седовласого доктора в белой мантии, кое-где замазанной кровью. Элизабет еле удержала крик и нервно дыша, очумело уставилась на старика. Он словно не замечал, что пациентка проснулась, и продолжал операцию. Элизабет не чувствовала боли и вскоре с ужасом заметила что это вовсе не ее тело. Это было тело женщины средних лет, со светло-рыжими волосами скрытыми медицинской шапочкой.

Вдруг прибор рядом с Элизабет истошно запищал. Доктора всполошились, медсестра поднесла к старику, что-то похожее на электрошок. Теперь все стало нечетким, размытым, словно ее окунули в воду.

— Мы ее теряем!

Элизабет открыла глаза. Гостиная гремела и грохотала от голосов учеников. Солнце ярко освещало помещение и скользило по мягкому бардовому ковру. Элизабет оглянулась. Несколько первокурсниц перешептываясь и хихикая, сидели неподалеку и глазели на девочку. Почувствовав жгучее отвращение, Элизабет встала и, вспомнив, что ей приснилось, пулей вылетела в коридор, все еще слыша хихиканья за спиной. Вот деревянные дверцы лифта, вот длинный коридор между классом магии и классом волшебства, вот маленькая дверь с огромным замком:

— Летящий голубь!

Элизабет пробежала по лабиринту парт и остановилась перед дверью.

— Войдите! — послышалось в ответ на стук.

Элизабет глубоко вдохнула и вошла в кабинет. Профессор Шеррингтон сидела за письменным столом в мантии учителя, с собранными в тугой хвост на затылке волосами с заметными седыми прядями и спокойным, будничным выражением лица.

— Что вам нужно, Дэвидсон? — резко спросила она, продолжая писать.

Элизабет немного задел такой прохладный прием, но на обиды не было времени.

— Я хочу встретиться с отцом! — выпалила Элизабет.

— Смею заметить, что мистер Дэвидсон вчера ночью сразу отправился домой, так же как и мистер Грэйсон, — сообщила профессор Шеррингтон, с отвращением произнося последние два слова.

— Это важно! Это по поводу миссис Грэйсон! — затараторила Элизабет, по-прежнему нервно дыша.

— Во-первых, миссис Сьюс, — будничным тоном подметила профессор Шеррингтон. — А, во-вторых, это вас не касается. Мистер Грэйсон по-прежнему убежден, что сумеет сам помочь своей жене.