Профессора Шеррингтон, улыбаясь во весь рот, встала. Профессор Сэйсон отправилась на свое место за три места от директора и как только села вся превратилась в слух.

— Ученики! — громко молвила профессор Шеррингтон, и зал моментально притих. — Сейчас определилась ваша жизнь на последующие одиннадцать лет. Я безгранично рада за всех вас и от души хочу вас поздравить. Отныне ваш факультет станет вашим вторым домом («А для кого и первым», — горестно подумала Элизабет), а ваш декан заменит вам родителей на время учебы. Хочу отметить, что нарушение школьных правил даже самых незначительных ведет за собой строгое наказание вплоть до отчисления. С правилами школы вы можете ознакомиться на стенде в коридоре факультетов. — Выражение лица профессора смягчилось, и она добавила более приятным тоном: — Не буду долго томить вас разговорами и поучениями и просто скажу — приятного аппетита!

Зал наполнился звучными аплодисментами и официантами в красных мантиях. Ученики затараторили между собой, залязгали столовыми приборами о тарелки, наполненные различными вкусностями. Элизабет не хотелось есть. Ее единственного друга определили на другой факультет, а это значит другая гостиная, другая спальня, другое расписание. В общем, никакого общения. За весь ужин, выпив только стакан виноградного сока, она пулей помчалась в спальню. Идеально заправленная кровать, косметика, аккуратно сложенные вещи — все, что связывало эту комнату с Эмили Сьюс, исчезло, как впрочем, и она сама. Вместо этого у изножья левой от Элизабет кровати ждал свою неизвестную ей хозяйку потертый кремовый чемодан. Окидывая взглядом, неряшливый уголок Эммы Факстон Элизабет мысленно пожалела, что соседку определили в Даринг. Переодевшись Элизабет, устроилась на своей кровати под аккомпанемент собственного желудка.

*

Утро понедельника выдалось таким же стальным, как и все прежнее. Хмурое небо глядело в длинные окна школы, продувая ее холодными ветрами. Элизабет (как ни странно) проснулась в хорошем настроении, но как только она переступила порог столовой, все хорошее тут же улетучилось.

— Элизабет! — послышался за спиной знакомый, тем не менее, ненавистный голос. Девочка обернулась. Перед ней возникла высокая, худая фигура Эрни Линла. — Это просто великолепно!

— Да, — промычала Элизабет, изображая радость. — Что?

— То, что ты в Даринге! — просиял Эрни. — Теперь ты по праву можешь прийти на отборочные испытания.

— О, я не думаю, что… — замялась Элизабет.

— Ты не должна зарывать свой талант, — подбодрил парень. — Жду тебя в субботу после завтрака на поле.

— Но ты ведь даже не видел… — кричала ему в след Элизабет, -… как я играю, — тихо добавила она, наблюдая за тем, как Эрни усаживается за столом Даринга рядом со своими друзьями с пятого курса.

С самого пробуждения Элизабет хранила маленькую надежду на то что, вернувшись в столовую, она снова увидит сотни маленьких столиков, за одним из которых ее будет ждать улыбающийся Том, но в помещении, как и вчера она обнаружила «ромашку» ученических столов, стол преподавателей у противоположной стены и стол дошкольников прямо у дверей. Теперь в середине зала вместо круглой вазы плескал серебристой водой маленький фонтан. Элизабет устроилась на краю стола Даринга, что уже ломился от разных блюд.

Эта неделя прошла более менее спокойно. На уроках стало скучно из-за отсутствия Тома. Еще и предстоящие отборочные испытания нагнетали обстановку. Но как ни хотела Элизабет суббота все-таки настала. За завтраком, наложив в тарелку как можно больше всего, Элизабет стала медленно перебирать еду вилкой, дабы как можно на дольше отложить свой позор на футбольном поле. Через пятнадцать минут, после того как Эрни Линл просто сверкая от счастья, покинул зал в сопровождении (как поняла Элизабет) половины команды, ей волей неволей пришлось лениво поплестись к футбольному полю, которое находилось в ста метрах от заднего выхода. На ровно подстриженной траве уже разминались примерно человек двадцать. Шесть игроков плотно закутавшись в красные мантии, сидели на трибунах, а все еще сияющий Эрни Линл бегал от одного претендента до другого раздавая советы и переговариваясь.

— А вот и она! — закричал он, как только Элизабет попала в его поле зрения.

Все до единого, кто был на поле обратили взгляды к Элизабет, отчего ей тут же захотелось развернуться и убежать в школу. Две пятиклассницы с красных мантиях захихикали, а другая, нахмурившись, направилась к капитану.

— Ты что сдурел?! — грозно прошипела она. — Ты хочешь, что бы эта малявка играла с нами?

— Да, я уверен, она просто феноменально талантлива, — улыбаясь, шепнул Эрни.

— Ты хоть раз видел, как она играет? — прыснула девушка.

— Ну… вообще-то нет. — Парень вдруг сделался серьезным, но не прошло и миллисекунды, как снова заулыбался. — Но я уверен…

— Эрни! — сквозь зубы процедила девушка. — Она не будет игра… Здравствуй, Элизабет! — она натянуто улыбнулась отчего девушки на трибунах снова захихикали.

Вокруг на самом деле не было ни одного первокурсника, если не считать Эмму Факстон что с весьма напряженным видом разминала ноги немного поодаль от остальных. Элизабет такая настроенность разъяренной девушки не допустить в команду первоклассников нисколько не огорчило, а даже наоборот. Не придется перед каждой игрой, выслушивать нервные трели Эрни Линла.

Вскоре команда поднялась с трибун и направилась к взволнованным конкурсантам.

— Погода не ахти, тем не менее, будем готовы к трудностям, — подбодрил капитан, оглядывая небо, что еще с самого утра затянуло серыми тучами. Мелкие капельки уже начинали скакать по полю, но игроки даже не обратили на это внимание. — Начнем с вратаря.

Выбор вратаря затянулся надолго. Шесть игроков команды по очереди пытали забить по три гола каждому из пробующихся. От злости девушка, что все еще бросала на капитана злобные взгляды так ударила по мячу, что он угодил прямо в руки мальчишке лет тринадцати и отбросил его на сетку. Девушки что постоянно хихикали, повели его в больничное крыло и вернулись, когда отбор вратаря уже закончился.