— Да, что все-таки случилось? Объясни! — потребовал Том сердитым тоном — видимо не выдержал.

— Помнишь, я тебе рассказывала о матери Эмили Сьюс, — ответила Элизабет и после протяжного «Ну» со стороны друга, продолжила: — Так вот ей стало хуже, и они согласились на нашу помощь.

— Здорово! — воскликнул Том и тут же осекся. — Ну, не то что ей стало хуже, а то, что они согласились, — поспешно оправдывался он по дороге в спальню подруги.

— Да, — прогудела Элизабет и толкнула дверь в комнату.

Она вдруг отчетливо вспомнила свой утренний сон и неожиданно для самой себя испугалась. А что если миссис Сьюс станет плохо во время операции? Тогда мистер Грейсон всю оставшуюся жизнь будет винить в этом ее. Элизабет почувствовала странный узел в районе груди. Страх!

Вторую половину солнечной и теплой субботы они провели в тугих разговорах об учебе и ворчании Тома о футболе. Создавалось такое ощущение, что именно этот вид спорта ему чем-то насолил, но как выяснилось, насолил ему не спорт, а всего лишь капитан футбольной команды Даринга.

— И разговоры у него лишь о спорте. Спорт и футбол, футбол и спорт! — перекривляя Эрни Линла, затараторил мальчик. — Фу! — прыснул он одному из плакатов на стене у кровати Эммы Факстон. Высокий футболист на нем в алой форме ожил и, показав Тому, язык забил гол в ворота соперника.

Элизабет покатилась со смеху, а Том с глубоко оскорбленным видом скрестил руки на груди.

========== Глава 11. Распределение и последствия ==========

Утро воскресенья прошло спокойно наверно лишь потому, что Эмили Сьюс было не до ссор с соседками. Элизабет встала в хорошем расположении духа, но как только взглянула на нее радость, что горела в сердце, тут же угасла. Эмили, как и прежде сидела на кровати с мокрыми щеками и красными глазами, светлые почти пепельные волосы спутались, а нос разнесло до неимоверных размеров. Стараясь больше не смотреть в ее сторону, Элизабет переоделась и вышла из комнаты. Парой минут спустя ее примеру последовала и Эмма Факстон. В гостиной Даринга Элизабет уже поджидал Том, и они вместе отправились на завтрак.

— Неужели всю ночь проплакала? — изумился мальчик в ответ на рассказ подруги. — Всю ночь!

— Том, это не смешно, это ужасно, — сердито одернула его Элизабет.

— А я и не пытаюсь тебя рассмешить. Мне самому это глубоко неприятно, — принимая от сияющего улыбкой официанта два стакана с апельсиновым соком, сказал Том. — Просто проплакать всю ночь, наверно не каждый сможет.

— Да, не каждый, — пробормотала Элизабет в свою тарелку с овсяной кашей.

Завтрак прошел в натянутом молчании. Том не стремился начать беседу, и Элизабет не чинила ему препятствий. Испорченное настроение дало о себе знать сразу после скудной трапезы. Небо над школой затянуло серыми тучами, и Элизабет совсем поникла духом. Они с Томом устроились в любимых креслах у вовсю горящего камина. Мальчик углубился в чтение своего «Успех в учебе», а Элизабет принялась наблюдать, как серебристые капли барабанят по окнам гостиной Даринга.

— Все занятия на воздухе прекращаются. Прошу учеников вернуться в школу, — прозвучал голос профессора Сэйсон.

— Футбол! — еле слышно пробормотал Том и снова скрылся за толстенным томом своего «успеха».

Вскоре наблюдения за дождем осточертело Элизабет, и она, свернувшись клубочком, задремала. Скверные выходные тянулись сыро и мрачно. Каждая секунда была такой медленной, словно надоевшая капля не упавшая с крана. Элизабет разбудил сноп голосов, от которых казалось, трещало само помещение.

— Распределение! — восторженно голосил кто-то. — А я со всеми этими уроками даже забыл.

— Я тоже, — подхватил девчачий голос. — Профессор Барвер словно озверел с самого начала года.

Дети снова возбужденно затараторили, и тот девчачий голосок просто потонул в сотнях других. Рядом с ухом послышался знакомый голос:

— Иди скорее переодевайся. Скоро ужин.

— Ужин?! — взорвалась Элизабет и подскочила с кресла как с электрического стула. — Как ужин?!

— Давай скорее, соня, — насмешливо поторопил Том и сопроводил подругу в ее спальню.

— Неужели уже вечер? — дивилась Элизабет, заглядывая в окно.

Небо уже приобрело стальной оттенок, и заметно темнело, все еще промывая окна школы мелкими капельками дождя.

— Поторопись, не то уйдут без нас, — нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, забормотал Том.

– Да иду ужу! — отмахнулась Элизабет, и кое-как натянув школьную форму, выбежала из комнаты вслед за подолами мантии друга.

В гостиной Даринга воцарилась могильная тишина. Снизу вверх первокурсники с гордостью и страхом взирали на профессора Сэйсон, что пришла сопроводить их в столовую.

— Наконец-то! — выдохнула она, когда Элизабет и Том появились в ее поле зрения.

— Простите, — пискнула Элизабет, и они с Томом устроились рядом с возбужденными первокурсниками.

Переждав секунду, когда взгляды учеников снова обернуться на нее, профессор Сэйсон сказала:

— Сейчас мы пройдем в столовую на ужин посвященный распределению первокурсников, — громко и внятно проговорила она. — Прошу вас поддерживать порядок и спокойствие, мисс Хэнгроу, — она передернулась разговор двух девочек в дальнем углу комнаты, одна из которых густо покраснела и притихла. — Если все успокоились, можем идти.