— А что вообще случилось? — послышалась с дальнего конца стола Даринга.

— Что бы узнать что случилось, советую купить завтрашний номер «Магпресса», — улыбнувшись, ответила профессор Сэйсон, и, развернувшись на каблуках, зашагала к преподавательскому столу.

Элизабет была безгранично ей благодарна за то, что учительница хоть на один вечер избавила ее от рассерженных взглядов и упреков. Вместо этого дарингцы стали гадать, что же такое напишут завтра в «Магпрессе». Тем не менее, спустившись утром в столовую Элизабет, протерла глаза от удивления — а не померещилось? Зал был наполнен картинками, на которых они с Томом удирали от верзил Франца. С тяжелым сердцем Элизабет направилась к столу Даринга. Как она и ожидала, на нее сразу обрушились сотни голосов.

– Что, Дэвидсон, решила покрасоваться на первой полосе «Магпресса»? — язвительно спросил мальчик, что вчера весь вечер в весьма грубой форме высказывал свое негодование насчет наказания в гостиной факультета.

Злорадно усмехаясь, он помахал Элизабет газетой, что все еще показывал их вчерашнее приключение. Стол Даринга взорвался смехом, от которого Элизабет сжалось сердце. Захотелось сразу развернуться и убежать, куда глаза глядят, но тоненький внутренний голосок сказал: «Не показывай им свою слабость». Но от этого совета проку было мало. То и дело слышались колкие фразы, что весели дарингцев до конца завтрака. Казалось, они даже забыли о самом наказании и им просто хочется поиздеваться над девочкой. Собрав все силы Элизабет, все-таки заставила себя проглотить несколько ложек манной каши. Терпеть смешки и шуточки становилось все невозможнее и невозможнее. Вскоре не выдержав, Элизабет выбежала из столовой, еле сдерживая слезы под звучный смех своего же факультета. Как они так могут?! Она ведь учиться на их факультете! Почему они так?! Уже возле лифта ее догнал, глотая ртом воздух, Том.

— Ты чего так гоняешь? — спросил он, схватившись за бок.

— А ты словно не видел, — выпалила Элизабет и ударила кулаком по кнопке вызова лифта, о чем мгновенно пожалела. Костяшки пальцев свело так, что пришлось разминать их еще пять минут. — Я не понимаю, как профессор Сэйсон могла назначить такое наказание своему же факультет, — не унималась она даже по приходу в коридор факультетов.

— Не знаю, — буркнул Том. — Жаль, что мы так и не успели купить подготовительный материал по этике. Ничего в голову не лезет.

— Ты ведь уже написал сочинение, — удивилась Элизабет, на секунду забыв о собственном горе.

— Написал, но профессор Вилберт сказал, что это очень слабое сочинение и единственное что он может за него поставить так это «С», — театрально разводя руками, сообщил Том.

Элизабет, которой изрядно надоело нытье друга по-поводу домашней работы по этике, после получаса его бормотания выхватила, наконец, злополучный свиток и изложила на нем, казалось, все чувства, что сейчас так ее волновали. Сочинение вышло на две страницы да с такими эпитетами, которые самому Вилберту и не снились. Довольно просмотрев его, и проверив еще несколько раз на ошибки, Элизабет сказала:

— Вот! — с облегчением выдохнула она и отдала пораженному наповал Тому сочинение. — Если он и это не примет, ну тогда я вообще не знаю что такое дружба.

*

Последующая неделя была, наверное, самой скверной неделей ее обучения в Энкоре. Несмотря на все придирки дарингцев Элизабет постигло еще одно бремя. Эмили Сьюс взяла привычку ходить за ней по пятам, так что теперь вконец добитая Элизабет везде только и слышала:

— Маму уже отправили в Канталию!..

— Папа недавно прислал письмо с благодарностью!..

— Даже Джеймс и тот был неимоверно рад тому, что вы нам помогли!..

Но как оказалось в следующую субботу, это был еще совсем не конец. Элизабет и Том, как обычно сидели в коридоре факультетов в обществе своих старых друзей, а точнее учебников. Сочинения Тома, а вернее Элизабет очень понравилось профессору Вилберту — преподавателю этики, да так, что он, не колеблясь, поставил мальчику «В» за его великолепное творение, да еще и прочитал перед классом. С тех пор при любом удобном случае мальчик принимался благодарить подругу словами, которые только знал. В этот раз без этого тоже не обошлось.

— Представь, «Великолепно»! — воскликнул Том, решая подруге математику. — У меня бы на это мозгов точно не хватило.

— Зато у тебя на другое мозгов хватает, — подбодрила Элизабет, углубившись в чтение «Медицины».

— А что он тебе поставил? — вдруг посерьезнев, поинтересовался мальчик.

— «Н», — проговорила Элизабет из-под обложки истории. — Над своим я не очень-то старалась.

Четырехдневное ликование Тома как рукой сняло. Больше на эту тему он старался не говорить, и Элизабет была этому рада. Перед обедом открылись деревянные дверцы лифта, и в коридор ввалилась мокрая от дождя Эмма Факстон. У Элизабет упало сердце: неужели очередная шутка дарингцев?

— Наконец-то я тебя нашла, — пропыхтела Эмма, приближаясь к растерянному Тому и в той же степени взволнованной Элизабет.

— Что-то случилось? — робко спросила она.

— Да, и это просто чудо! — засияла Эмма. — Я даже не надеялась!

— На что?

— Ванесса Грулинг сломала ногу в трех местах! — восторженно заголосила Эмма так словно объявила, что кончилась война.

— Ужас! — театральным тоном воскликнула Элизабет. — А кто она такая?

— Да нет же не ужас, а радость!