Я отхожу от этой странной планки, нагибаюсь и поддеваю её указательным пальцем. Она не поддаётся. Чёрт.

— Сэм, есть заколка или что-нибудь острое?

И она поражает меня своей находчивостью. Пробив каблуком от сапога эту гнилую доску, она делает в ней огромную дыру, а далее я могу руками убрать остатки дерева. Она мне шепчет одними губами: «не благодари», и высокомерно удаляется на своё место на поляне, озаряя меня напоследок язвительной ухмылкой. Я закатываю глаза, выбрасываю остатки этой доски и вытираю руки об штаны. Под ней лежит коробка, хотя, честно, я не знаю. Я до сих пор не понял, что это. Всё, как в самых предсказуемых детективах. Я достаю эту штуку и вижу, что это всего лишь навсего деревянная залакированная шкатулка. Я с изумлением рассматриваю её при солнечных лучах. На ней находится кодовый замок. Дерьмо, ну почему всё должно быть таким сложным?

Ненавижу эти ребусы.

Наверняка, бабушка не смогла прийти, и поэтому оставила эту штуку здесь. Или, может, её оставили кто-нибудь другой.

Вдруг… нет. Не может быть. Только не она. Джуд не могла…

Но, может, всё-таки и она?

Желание вскрыть эту шкатулку как можно скорее заставляет меня начать дубасить по крышке пальцами, пытаться отодрать ногтями всё, что там можно отодрать, но… через минуту я понимаю, что все это напрасно.

Внутри ответы на мои вопросы. Мне нужно её открыть. Может, просто напросто разбить её? Или, треснуть по крышке чем-нибудь? Не пальцами, а камнем, или ломом.

Ну да, и где же я найду лом? В машине из восьмидесятых в багажнике только пара дохлых крыс валяется, и несколько мух. Вряд ли я найду там что-то наподобие лома или топора.

Боже, топор. Кью, ты с ума сошёл? Да, определённо.

Я понимаю, что этим лишь испорчу такую красивую вещь. Даже моё невероятное желание получить ответы не настолько сильное, чтобы разбивать такую дорогую и, вероятно, оставленную мне в подарок, шкатулку.

Оставленную, возможно, моей мёртвой девушкой.

Я беспомощно смотрю на Сэм. Она берёт предложенную мной вещь и с интересом крутит её в разные стороны.

— Ты знаешь код?

Знал бы, открыл сразу.

Я отрицательно мотаю головой. Она лишь томно вздыхает, мол, чёрт, ещё одна загадка, ненавижу. Я вижу, как закатываются её глаза, но она быстренько ставит их на место, чтобы я не заметил. Я ухмыляюсь. Всё-таки, мы с ней похожи. С каждым днём понимаю это всё больше и больше.

— Что будешь делать?

— Уж точно не собираюсь её разбивать, — отвечаю я. — Думаю, бабушка оставила мне её в подарок.

— Шестизначный код. Как думаешь, что это может быть? Номер дома, который сгорел? Может, ты знаешь комбинацию? Бабушка не могла оставить тебе шкатулку с ответами, не убедившись, что ты додумаешься насчёт кода. Ты знаешь его.

— Может, это и не бабушка. Мы не знаем, кто оставил шкатулку.

Но я понимаю, что она права. К моему удивлению, Сэм уж слишком часто оказывается права. Даже чаще, чем я сам. Даже если шкатулку оставила не бабушка, а кто-то другой, этот «кто-то» был совершенно точно уверен в том, что я, балбес, догадаюсь, какая именно комбинация здесь нужна.

Вдруг я слышу голос где-то позади нас, со стороны беседки. Оборачиваюсь и вижу седые волосы, обрамляющие круглое лицо в морщинах. Её тонкие губы, такие же, как у меня, улыбаются. Зелено-карие глаза блестят от слёз. Мы слишком похожи друг на друга внешне. Правда, бабуля была ниже меня ровно наполовину.

— Ты пришёл, — она озаряет меня своей счастливой улыбкой. — Кью, нам нужно поговорить.

— Я как раз за этим и приехал сюда, — отвечаю я и даже не замечаю недоумевающего и слегка испуганного взгляда Сэм. Я отхожу от неё и несусь на всех парах к бабушке.

Куча вопросов вскруживают мою голову. Неужели, бабушка ждала меня все это время? И где же она пряталась? А с репортажем тоже она придумала? Это она оставила шкатулку? Пусть скажет мне код, вдруг я…

— Кью, как я рада тебя видеть! — она обнимает меня, обрывая мои глупые мысли, и я чувствую родное тепло, которого мне так не хватало.

— И я тебя, ба.

Я виню себя за то, что не помню о ней буквально ничего. Где она живёт? Когда мы последний раз виделись? Почему она выбрала именно это место?

— О-о, — протягивает она. — Я вижу в твоих глазах целый список вопросов. Задавай.

Я сажусь рядом с ней на трухлявую лавочку, бабушка гладит меня по лицу. От неё пахнет лавандой. Вспоминаю: она выращивала её в своём саду. Значит, всё-таки воспоминания о ней не стёрты из моей головы окончательно.

— Я не убивал отца. Вернее, это так сложно.

— Знаю, Кью. Знаю.

— Я защищал свою девушку.

— Джуди? Она тоже была в том здании?

Кажется, бабушка удивлена. Но её реакция кажется мне странной. Может, она знала о происшествии раньше, но тогда зачем сейчас играть на публику?

— Она примчалась спасать мою задницу, — тихо говорю я, а затем охаю, — чёрт, прости, слово задница для тебя — ругательство.

— Знаешь, слово «чёрт» — тоже ругательство, — она улыбается. — О-о, ты помнишь, как я ругала тебя за это слово, сказанное тобой в пять лет? От отца ты перенял только самые плохие черты характера, в том числе и способность постоянно ругаться. Я не могла заткнуть тебе рот, даже в пять лет. Это было и смешно и отвратительно одновременно.