— Кью, мне плевать, что было на той поляне, и в беседке. Да, это было слишком странно, но…

— Что? — не понимаю я. — О чём ты?

И её ответ ошарашивает меня до мурашек по коже.

— Ты разговаривал сам с собой.

Я на секунду теряю управление над машиной, и нас заносит влево. Сэм кричит, пытаясь выдавить этим высоким писком мой собственный мозг через уши. Видимо, надеется, чтобы я оглох и помер за рулём, чтобы она наконец смогла взять управление в свои умелые пальчики. Я кое-как выравниваю машину и смотрю на неё с ужасом.

— То есть, как это, сам с собой?

— Ещё раз так сделаешь, и ты труп, Квентин. Второй раз за сегодня ты пугаешь меня до ужаса. С кем ты говорил, Кью? — на этот раз Сэм не стала скрывать своё настороженное и слегка испуганное выражение лица.

— С бабушкой, — просто отвечаю я, но затем ответ приходит сам собой.

— Но там никого не было кроме нас с тобой.

До меня, кажется, доходит.

— Знаю.

— Ты разговаривал сам с собой.

Вот же чёрт.

— Знаю я! — кричу я, испугав девушку ещё больше. — Боже, Сэм. Кажется, я схожу с ума.

— Она ведь мертва, да? — с сочувствием в голосе спрашивает Саманта.

— Да. Думаю, да. Она сказала мне кое-что важное. У моего отца была любовница. Он завещал ей все свои сбережения.

Говорю это и не могу поверить в сказанное. Я был единственным сыном своего отца. И он завещал деньги какой-то шлюхе. Почему он так поступил со мной? Голос внутри меня кричит от досады и от понимания того, что отец совсем не любил меня. Он пытался сделать из меня робота, создать собственное воплощение себя. Я не поддался ещё в детстве, и тогда он решил стереть мне память, заставить забыть о том, что он виновен в смерти матери, забыть о всех его секретах. Может, именно из-за этого я прожил с ним до 17-ти лет. Если бы я вдруг вспомнил хоть малейшую долю того, что мне начисто стёрли из памяти, я бы убил его ещё три года назад.

Но затем я понимаю, что в семнадцать лет мне бы не хватило смелости сделать это. Я — трус, и всегда таким был. И сейчас таковым являюсь.

— Она, случайно, не сказала тебе имя этого человека? — спрашивает Сэм.

— Да, кажется, её звали Джулией Гилберт.

— ЧТО?! — Сэм определённо бы поперхнулась колой и умерла бы на месте, если бы эта самая кола была сейчас в её горле. — Что ты сейчас сказал?!

— Ты её знаешь? — не понимаю, чего Саманта так завелась. Её истерический крик когда-нибудь доведёт меня до самоубийства. Серьезно, я уже подумываю над тем, чтобы выпрыгнуть в окно из машины.

— Боже, это невозможно, — шепчет она себе под нос.

— Ты знаешь эту женщину? — повторяю вопрос я.

— Боже, Кью.

— Хватит талдычить о боге! — взрываюсь я.

— Меня зовут Саманта Гилберт. И Джулия Гилберт — моя мать.

========== Глава 11 ==========

Поверить не могу. Столько тысяч километров от дома. Два разных города. Мы с этой девушкой никак не были связаны. Не могли. Это невозможно. Через год моих собственных терзаний, погонь от самого себя, мы с Сэм встречаем друг друга.

Вот ведь совпадение?!

И мой чёртов папаня завещал целое состояние (огромное, мать его, состояние) своей любовнице, а по совместительству — матери… угадайте, кого? Саманты Гилберт.

Снова совпадение?!

Кажется, я по уши в дерьме. И Сэм тоже. Ведь, что самое интересное, она не хочет видеть свою мать. Она скрывается от неё. Именно из-за нападения собственной матери Сэм пришлось уйти из дому, вернее, сбежать. Но, вот же ирония судьбы — встреча с её матерью мне просто необходима. Жизненно необходима. Да, я не должен вмешиваться в семью Саманты. Да, отец завещал какую-то часть денег её матери, и по документам всё верное. Завещание я не читал, но уверен в том, что фамилия Гилберт фигурирует там на первом месте. Хотя, второго там нет, и третьего тоже.

Младшая Гилберт бежит от своей матери, а мне наоборот следует найти эту женщину. И как мы поступим, Сэм? Что нам делать, Сэм? Меня ищут копы, Сэм. Мне нужны эти деньги, Сэм.

И тут у меня в голове, яркой лампочкой загорается идея.

— Хочешь отомстить своей мамочке? — ехидно улыбаюсь я Сэм через крышу этой старой развалюхи. Мы медленно вылезаем из машины. Нехотя. Лениво.

— Да, я поняла, что ты имеешь в виду, — она устало улыбается в ответ. Да. Она со мной. Вместе мы добудем эти деньги для семьи Ната, и для меня тоже. Да чего уж там… Сэм тоже следует на что-то жить и за что-то убегать. Уже представляю, как мы с Гилберт, два сраных супермена (поверить не могу, что взял кого-то в свою команду) засовываем свои задницы в окно дома её семьи, крадём деньги, поджигаем дом… нет, с пожаром я, кажется, погорячился.

Кью, неужели ты и вправду такой любитель поджигать дома? Тебя в детстве не учили, что спички детям не игрушка?

Я провожу рукой по волосам, стараясь отогнать ненужные мысли. Сэм грустно вздыхает. Хотя, нет, скорее, устало. Мы стоим у двери Натаниэля. Я понимаю, что не видел друга четыре дня. Могло быть и хуже. Я думал, что уезжаю минимум на месяц. Благо, за нами не было погони, иначе пришлось бы задержаться, засев где-нибудь в укромном месте. Тем временем осень сменилась зимой, на улице выпал первый снег. А моё настроение перескакивает с грустного на очень грустное, даже, скорее, тоскливое. Выгляжу, как унылое дерьмо, неспособное открыть шкатулку, в которой, чёрт возьми, лежат все ответы. Я торопливо киваю Сэм, мол, стучи скорее, а то холодно. Снег тем временем покрывает её каштановые волосы, окрашивая их в белый. Пара снежинок попадает ей на ресницы. Снег в середине октября — дело привычное.