– Запыхался?
– заботливо спросил он, когда я открыл дверь в его берлогу.
– Присаживайся, отдохни.

Я присел на краешек кресла, покрытого медвежьей шкурой, и стало мне грустно. Нет, к тому, что он шпынял меня при каждом удобном случае за отсутствие Магии, я давно привык. А вот его ласковый тон не предвещал ничего хорошего. После того как Николаич стал руководителем реформированного Министерства счастья, он очень быстро научился разговаривать другим тоном. Я ждал.

– Тебе надо будет посетить с инспекцией одно учебное заведение, - слова «учебное заведение» он произнёс с явной неприязнью.

– Где?

– В графстве Оторвановка.

Блин, подумал я. Не хочу. Это далеко и скучно. И там ни с кем толком не подерёшься. А у меня, между прочим, турнир скоро, мне команду готовить надо. Ведь наваляют нам опять сталкеры, как в прошлом году, он же первый недоволен будет.

– Я давно уже не инспектировал интернаты, - начал отмазываться я.

– Зато в своё время ты это делал блестяще.

– Пойми, Николаич, я сам интернатовский, я знал, где какие нарушения могут быть. Но я уже не тот пацан, что сбежал когда-то в школу колдунов. И интернаты уже давно не те. Ну, ты же сам меня в оперативный отдел перевёл.

– Когда выяснилось, как ловко ты, оказывается, можешь шпагой махать, глупо было оставлять тебя на рутинных проверках. Ты хороший инструктор по рукопашному бою. Но за пределами Замка, пока ещё мало кто об этом знает.

Он встал со своего кресла, обитого волчьей шкурой. Обошёл стол и встал передо мной. Я тоже поднялся. Николаич глянул на меня снизу вверх и положил руку на плечо, снова усаживая. Глядя в глаза, произнёс:

– Нам понадобится твоя репутация неподкупного инспектора, грозы проворовавшихся завхозов. И ещё, возможно, пригодится твоё умение хорошо драться. Это опасное дело, Окунев.

– Да, что там такое с этим интернатом в Оторвановке?!
– воскликнул я, окончательно сбитый с толку.

– Я не говорил слова «интернат», - возразил Николаич.

– Ты сказал «учебное заведение».

– Вот именно.

Николаич спокойно опять прошёл к своему креслу, уселся и сказал:

– По поступившим ко мне агентурным сведениям в графстве Оторвановка уже достаточно давно действует школа волшебников.

– Этого не может быть, - сказал я.

А что я ещё мог сказать?

***

– Какая ты в жопу графиня, шалава подзаборная?
– сказал вор и плюнул в Лизу сквозь решётку. Не попал, но Лиза отпрянула от входа в камеру, отступила подальше в коридор. Вор вцепился в стальные прутья, тряханул зарешёченную дверь.
– Надо было тебя ещё десять лет назад удавить, когда мы Министерство на уши ставили.

– Кто бы кого тогда удавил, ещё вопрос, - спокойно ответила Лиза.
– Тогда Жрец в силе был, ты бы с ним так не разговаривал. А сейчас - я всё же графиня, какая ни есть. И ты будешь в подвале гнить, пока не признаешься: где аккумуляторы, которые вы из лаборатории украли.

– А мне не привыкать на киче чалиться.

– Это ты врёшь. Ты привык в санаториях срок мотать. А я тебе устрою настоящую тюрьму, без толерантности и политкорректности. Недельку без жратвы посидишь и по-другому запоёшь. А не поможет - я сама с тебя шкуру сдеру и солью посыплю. Всё скажешь.

– Кабы не дети, сказал бы я тебе, что, как, сколько раз и в какой позе я с тобой сделаю.

– Это не дети, - строго сказала Лиза, - это волшебники. Пойдёмте, ребята.

Она резко повернулась и, цокая каблуками по каменному полу, направилась к выходу. Полтора десятка подростков, девочек и мальчиков, потянулись за ней следом. Вор, провожая взглядом процессию, заметил, как одна юная волшебница замешкалась на выходе и обернулась, встретилась с вором глазами. Вор усмехнулся и подмигнул. Девочка покраснела, сделала сердитое лицо и выскользнула из подвала. Лязгнула тяжёлая дверь.

Всё ещё усмехаясь, вор уселся на нары и сделал рукой простенький пасс. Из воздуха перед ним появился свежий батон. Ещё движение - и рядом лежал кусок колбасы. Докторской. Вор поморщился, махнул рукой более энергично и «докторскую» сменила «любительская». Вот так. Он с аппетитом зачавкал. Голодом она его морить собралась.

Вор бодрился, но настроение было у него поганое. Больше всего досадовал сам на себя - позволил заманить в ловушку, доверился, а ведь знал, что верить никому нельзя. Слишком расслабила его возможность использовать магическую Силу в мире, где её почти не осталось. А беспечность, как известно, губит фраеров не меньше жадности. Он поковырял пальцем в зубах, выплюнул кусочек колбасной шкурки и вспомнил про угрозу Лизы ему самому шкуру содрать. И ведь сдерёт, мрачно подумал вор и услышал едва различимый шорох. Огляделся.

Перед решёткой, отделяющей камеру от коридора, стояла та самая девочка-подросток, что разглядывала его от дверей.

– Здравствуйте, - вежливо сказала девочка, - меня зовут Ярославна.

– Так вот по отчеству и зовут?

– По отчеству я Трояновна. Ярославна Трояновна Шуйская. Папа с мамой были не очень образованы, но чокнутые на русской старине. Ну и вот... Можете называть меня Яра.

Девочка была очень серьёзна, но вор после её слов захохотал.

– Тогда ты можешь называть меня дядя Гена, но по секрету я тебе признаюсь, что моё полное имя - Гэндальф, мои папа с мамой были чокнутые на фэнтези, - сказал вор отсмеявшись.
– Мы с тобой хорошо друг друга понимаем. Что же тебе надо, сестра по несчастью?