— Да я с высокородными не знаюсь. Даже при желании у меня не получилось бы надуть кого-то из них, — недоуменно прогнусавил купец. — И, кстати, доселе это же самое проклятие токмо коров моих изводило. Зачем теперича оно меня достать хотело?

— Я разве забыл сказать? Ну, значит, к слову не пришлось. За умышленное повреждение личины положено более строгое наказание. Скорее всего, проклятие намеревалось оторвать тебе палец на руке, а в худшем случае всю руку, — ехидно улыбаясь, невинным голосом ответил Пол-лица.

— Почему сразу проклятие тем чудным кинжальчиком не пырнул? Мог ведь руку мою загодя обезопасить, да и ногу я бы не зашиб, — уязвленно высказал замечание купец, поглаживая саднившее бедро.

— Корова уж очень резво к тебе рванула, а клинок по заказу не появляется. Ему некоторое время потребно рядом с личиной или проклятием побыть, прежде чем начать расти, — неохотно объяснил смертник.

Купец недоверчиво хмыкнул, собираясь спросить еще что-то, но тут к собеседникам подбежал напуганный пастух и запричитал:

— Господин, не повинен я. Чернушка стояла себе тихо, а опосля ни с того

ни с сего, как даст деру. От самого выпаса без продыху перла. Я за ней. Нагнал уже у деревни, когда она присмирела и схоронилась в рябину за мазанкой. Торчала там долго, будто высматривая неведомо что. Увести себя ни в какую не давала. А как вас увидала, то вконец сбрендила.

— Не отбрехивайся. Следить надо было усерднее! Я на кой ляд тебя держу? Чтоб ты мне животину упускал?! Встать подмогни! — с наслаждением

выместил досаду на беззащитном пастухе осмелевший купец.

— Господин, она же проклятием мерзопакостным оказалась. Так вроде смертник молвил. Да еще и тварь крылатая корову вашу здорово отхлестала. Что я супротив таких чудищ сделаю? — оправдался пастух, с готовностью подхватывая под руки купца.

— Может, вы позже о гибели коровы потолкуете. Я плату жду, — упреждая очередной упрек купца, напомнил о себе смертник.

— Куда то крылатое существо подевалось? Когда проклятие вниз рухнуло оно, по-моему, за ним не отправилось, — словно не услышав Пол-лица, осведомился купец.

— Улетело. Но, по счастью, тебе его искать не нужно, чтобы за помощь отплатить. Я вместо него награду приму, — нехорошо ухмыльнувшись, обнадежил Пол-лица.

— Столько коров померло. Сплошные убытки. Мясом возьмешь? С деньгами у меня теперича совсем туго, — вдохновенно предложил купец, опуская к земле плутоватые глазки.

— Не возьму. А крылатое существо назад призвать могу. Оно для тебя усопшую сегодня корову заменит. Вот вам вдвоем весело будет, — весьма убедительно заверил смертник.

— Ладно. Не наседай так. Дай хоть отдышаться. Дойду до хаты и все ранее оговоренное отдам, — проявил невиданную уступчивость купец и

угрюмо захромал по краю оврага.

На всем протяжении пути до сруба купец больше не выказывал

прежнего любопытства, молча ковыляя позади смертника. Пол-лица намеревался быстро получить честно заработанное и покинуть порядком опостылевшую деревню, но в его светлые мечтания бесцеремонно вторгся изнывавший у коновязи Пилий. Заговорщицки подмигнув, он поманил смертника за сараи, где их уже поджидал слуга с оседланными лошадьми.

— Я впечатлен вашей работой. Вы расторопно управились с мостом. Владеете мастерством несчастий? Это редко встречается среди смертников, — нахраписто завязал беседу Пилий.

— Вам привиделось. Мост рухнул сам, — сощурившись, благоразумно отрекся от собственной заслуги Пол-лица.

— Как угодно. Надеюсь, что в деле, которое я собираюсь вам поручить осложнения, подобные этому мосту, также разрешаться сами собой, — туманно изрек Пилий.

— Если у вас затруднения с какой-нибудь неуместной постройкой, то

приглашайте зодчего или каменщика. Я занимаюсь проклятиями и ничего не

разрушаю по чьей-то указке, — порекомендовал Пол-лица.

— Дело как раз для смертника. Похоже на это недоразумение с коровой. Работать будете в городе…

— Смертники не вхожи в города по эту сторону реки. Здесь всем верховодят правильники, и у меня нет ни малейшего желания становиться еще одним поленом в их очистительно костре, — перебив Пилия, решительно отклонил предложение Пол-лица.

— Видите ли, таким историям лучше не выходить за пределы городских стен. Плата будет весьма щедрой и покроет все возможные неудобства, — искушал Пилий, подозрительно косясь на дергавшийся бурдюк.