— Хотелось бы понять, с чем именно доведется столкнуться, — непреклонно проговорил Пол-лица.

— Пожалуй, проще будет показать. Пройдемте в… другую комнату, — забегав глазами, предложил долговязый.

— Сперва предъявите оплату, — остановив учтивым движением руки вскочившего собеседника, холодно попросил Пол-лица.

Долговязый ехидно разулыбался, переглянулся с Пилием и, подумав, кивнул ему.

— Не доверяете. Ну, воля ваша, — демонстрируя редкие зубы, ухмыльнулся Пилий и вышел из помещения.

После непродолжительного отсутствия Пилий вернулся с металлической пластиной в руках и показал ее смертнику.

— Получите следом за успешным окончанием дела, — уточнил Пилий, бережно проводя пальцами по выпуклым письменам, теснившимся на поверхности пластины.

— Зачем вам такое старье? Это даже прочесть невозможно. Берите лучше деньгами, — силясь изобразить доброжелательность, посоветовал долговязый.

— Деньги теряют ценность к концу жизни, — вычурно отказался Пол-лица.

— Собираетесь умирать? — удивился долговязый.

— Моя работа понуждает быть постоянно готовым к смерти.

— Ах да, работа. Пора начинать, если вас больше ничто не тревожит, — с нажимом заявил долговязый.

Снедаемый множеством опасений Пол-лица деланно склонил голову. Комнату с многострадальной розой без промедлений оставили и проследовали по уже знакомому коридору в левое крыло особнячка. Перед внушительной дверью, затворенной снаружи на засов, недолгий поход завершился. Пилий проворно открыл дверь, предложив смертнику зайти первым. Мрачное нутро помещения без окон пугало, но Пол-лица не выдав замешательства, переступил порог. За ним вошел долговязый, а спустя несколько ударов сердца из сопредельной каморки ввалилась четверка мечников с подсвечниками.

Дрожащий свет отбросил темень в пустые углы душного каземата. Полосатые тени от громоздкой клетки, занимавшей центр незатейливой тюрьмы, заплясали на голых стенах. В плену железных прутьев пребывали две сидячие фигуры, привязанные к стульям. Головы узников с напяленными на них засаленными мешками смятенно поворачивались из стороны в сторону.

Когда дверь закрыли, и в коридоре щелкнул засов, долговязый обратился к смертнику:

— Вот ваша работа. Того, что сидит в клетке слева убил хм… дорогой мне человек. За такое злодеяние, если не ошибаюсь, проклятие разыщет его и покарает смертью. Дорогой мне человек не должен пострадать. Сманите проклятие на правого, сделав его живцом.

Пол-лица присмотрелся к протестующе мычавшему левому пленнику, пытавшемуся извернуться на стуле, и недоуменно заметил:

— Вы сказали, что его убили? Но он ведь еще живой!

— О, не стоит беспокоиться. Это временно. Вскорости он будет совершенно мертв, — беззаботно отмахнулся долговязый.

С тоской глянув на запертую дверь, Пол-лица осведомился о правом узнике, топотавшем по строганному полу некрепко привязанной ногой:

— Желаете, чтобы он стал живцом? Как правило, я самостоятельно отбираю тех, на кого собираюсь натравить проклятие, отведенное от виновного.

— В этот раз мы облегчили вам труд и подобрали живца сами. Настоятельно рекомендую положиться на наш выбор, — четко проговаривая каждое слово, осклабился долговязый.

— Я не привык работать по чьей-то указке, тем более подвергая опасности незнакомого мне человека. Да и некоторые странности этого дела меня смущают, — отступая к двери, заартачился Пол-лица.

— Так и плату вы предпочитаете не совсем обычную. Полагаю, при такой награде некоторые странности простительны и даже ожидаемы, — преграждая смертнику путь, возразил долговязый.

— Не мешало бы выйти на свежий воздух. Там будет сподручнее возиться с проклятием, — прикидывая, насколько искусно владеют оружием насторожившиеся мечники, попросил Пол-лица.

— Придется довольствоваться здешним воздухом, — сощурился

долговязый, почуяв лукавство.

— Кто эти двое в клетке? — уточнил Пол-лица, уже не надеясь выбраться из каземата до окончания работы.

— Умный смертник не захотел бы знать всех подробностей для собственной же безопасности. А Пилий уверял меня, что вы умны и прозорливы. Не надо нас разочаровывать, — весьма убедительно посоветовал долговязый.

— Ну, хотя бы где тот самый дорогой вам человек я должен уразуметь. Иначе как мне избавить его от проклятия? Правда, откуда взяться проклятию, если левого страдальца еще никто не убил? — озадаченно вопросил Пол-лица.

Долговязый не озаботился сколь-нибудь внятным объяснением, бросив ближайшему мечнику:

— Положим, ты будешь дорогим мне человеком. Разберись с левым.

Мечник с готовностью растворил узкую дверку клетки и, оставив подсвечник на полу, прошел за спину к своей жертве. На металле клинка заиграли отблески свечей, а грубая рука ухватила подбородок несчастного, задрав голову кверху. Приставленное к горлу лезвие поползло в сторону, обрывая отчаянные всхлипы левого пленника. Жизнь сквозь длинную рану стремительно истекла из тела прекратившего всякое сопротивление.