бросить пить, Джеральд прекратил эти отношения. Вскоре он познакомился с

еще одной женщиной, влюбился и переехал в ее квартиру. Уже через несколько

месяцев Джеральд заподозрил, что она тоже химически зависима.

Вскоре Джеральд стал тратить большую часть своего времени на

беспокойство о подруге. Он следил за ней, рылся в ее сумке, ища таблетки или

другие улики, и дотошно расспрашивал о ее занятиях. Иногда он просто

отрицал, что у нее есть проблема. В эти моменты он развивал лихорадочную

24

деятельность, старался наслаждаться временем, проводимым с подругой (хотя и

говорил, что чувствовал себя неуютно), и твердил себе: «Дело только во мне.

Что-то не так со мной».

Во время одного из многочисленных кризисов в этих последних отношениях, когда реальность рывком выдернула Джеральда из отрицания, он пошел к

консультанту по химической зависимости за советом.

– Я понимаю, что мне следовало бы закончить эти отношения, – сказал

Джеральд, – но я просто не готов отказаться от них. Мы можем говорить обо

всем на свете. Мы – такие хорошие друзья. И я люблю ее. Почему?! Почему это

все время происходит со мной? Дайте мне комнату, полную женщин, – и я

влюблюсь в ту, у которой больше всего проблем; в ту, которая будет

обращаться со мной хуже всех. Честно говоря, мне с такими гораздо

интереснее, – признался Джеральд. – Если женщина обращается со мной

слишком хорошо, это меня расхолаживает.

Джеральд считал себя человеком, выпивающим, чтобы немного расслабиться.

У него никогда не было проблем с алкоголем. Джеральд рассказал

консультанту, что он никогда не употреблял наркотики. Его брат, которому

было уже под пятьдесят, был алкоголиком, начиная с подросткового возраста.

Джеральд отрицал, что кто-либо из его покойных родителей был алкоголиком, но неохотно признал, что его отец, возможно, «выпивал слишком много».

Консультант предположил, что алкоголизм и избыточное потребление

алкоголя в среде ближайших родственников Джеральда могут до сих пор влиять

на него и его отношения.

– Как могут их проблемы влиять на меня? – не поверил тот. – Папа умер

давным-давно, а с братом мы видимся редко.

После нескольких сеансов терапии Джеральд стал называть себя

созависимым, но не вполне понимал, что это значит и что с этим делать. Когда

сиюминутные проблемы в отношениях перестали вызывать у Джеральда

сильный гнев, он забросил терапию. Джеральд решил, что проблемы его

подруги с наркотиками не так уж и велики. Он убедил себя в том, что его

проблемы с женщинами – результат невезения. Он говорил, что надеется, что

однажды удача повернется к нему лицом.

Действительно ли проблема Джеральда – невезение? Или это созависимость?

Пэтти около 35 лет, и, к тому времени, как обратилась за помощью к

частному психотерапевту, она 11 лет была замужем. У нее трое детей, младший

из которых был болен детским церебральным параличом. Пэтти посвятила свою

жизнь семье, стараясь быть хорошей женой и матерью.

Она рассказала терапевту, что любит детей, не сожалеет о своем решении

сидеть дома и воспитывать их, но повседневная рутина ей ненавистна. До брака

у нее было много друзей и хобби, она работала медсестрой и интересовалась

окружающим миром. Однако за годы, последовавшие за рождением детей, в

особенности больного ДЦП ребенка, она утратила весь свой энтузиазм.

25

У нее осталось мало подруг, она набрала больше 80 фунтов веса, не понимала

своих чувств, а если и понимала, то ощущала вину за них. Она объяснила, что

пыталась сохранять активность, помогая подругам и занимаясь волонтерской

работой для нескольких организаций, но ее усилия обычно приводили к

ощущению неэффективности и обиды. Она подумывала о возвращении к

работе, но не сделала этого, потому что, по ее словам, «единственное, что я

умею, это быть медсестрой, а меня уже тошнит от заботы о людях».

– Мои родственники и друзья считают меня той самой «каменной стеной».

Старая добрая Пэтти, на которую всегда можно положиться! Всегда все под