Вслед за обращением самарян случилось другое важное событие – обращение ко Христу эфиопского вельможи, который, как полагают, был прозелитом врат, то есть язычником, принявшим иудейство, но еще не обрезанным.

Ангел Господень повелел Филиппу идти на полдень, то есть на юг, на дорогу, идущую из Иерусалима в Газу (Деян. 8, 26). Газа – один из пяти древнейших главных филистимских городов. Он находился к юго-западу от Иерусалима близ Средиземного моря.

Исполнив повеление Ангела, Филипп встретил на дороге едущего в колеснице человека, которого дееписатель определяет тремя чертами: это был Ефиоплянин, евнух, вельможа… царицы (Деян. 8, 27). То обстоятельство, что он читал Книгу пророка Исаии, не дает еще права предполагать его еврейское происхождение, так как он мог читать эту Книгу и в греческом переводе семидесяти толковников, что подтверждается и особенностями текста, приведенного в 32–33 стихах.

Слово «евнух» означает собственно «скопец». Таковыми были на Востоке смотрители над царскими гаремами. Евнухов часто брали на высшие государственные должности, почему евнухами часто назывались также знатные вельможи, и не бывшие скопцами. Скопец из язычников, по закону Моисееву, не мог быть принят в общество Иеговы, но мог быть прозелитом второй степени – прозелитом врат. Таков, вероятно, и был этот вельможа, занимавший высокую должность при царице в качестве хранителя всех ее сокровищ, а потому, по восточным обычаям, несомненно бывший скопцом.

Эфиопией в то время называлась страна, лежавшая к югу от Египта, где ныне находится Абиссиния и Нубия. Страна эта управлялась женщинами, и как в соседнем Египте все цари назывались фараонами, так в Эфиопии все царицы назывались кандакиями. Население этой страны принадлежало к семитической расе и говорило на языке, близком к древнеарабскому, но оно было языческим. Это были кушиты, часто упоминаемые в Ветхом Завете.

По внушению Духа Божия, Филипп подошел к колеснице евнуха и, услышав, что он читает вслух Книгу пророка Исаии, спросил, понимает ли он, что читает. Со смирением и детской простотой вельможа признался, что не понимает читаемого, и просил у Филиппа разъяснения. Воспользовавшись тем, что евнух читал место о страданиях Мессии из 53-й главы пророка Исаии, Филипп начал благовествовать ему о Христе, и так успешно, что, когда они подъехали к источнику, как полагают, между Елевферополем и Газой, евнух пожелал креститься. Благовестник требует от него только одного – веры от всего сердца, и, когда тот исповедал Иисуса Христа Сыном Божиим, крестил его.

Господу угодно было засвидетельствовать как крещеному, что он действительно воспринял спасение Божие, так и крестившему, что совершенное им согласно с волей Божией, двумя чудесными событиями: Дух Святой без всякого посредства сошел на евнуха, как впоследствии на язычника Корнилия, и Филиппа восхитил Ангел Господень, так что евнух уже не видел его, и продолжал свой путь один, радуясь, в то время как Филипп оказался в Азоте – городе, лежавшем в пятидесяти верстах к северу от Газы, где благовествовал, идя на север, пока пришел в Кесарию (Деян. 8, 39–40).

Кесария была, видимо, его постоянным местожительством. Это был большой город рядом со Средиземным морем в ста верстах к северо-западу от Иерусалима, бывший местопребыванием римских прокураторов Иудеи. До времен Ирода Великого здесь был замок Стратона. Ирод выстроил здесь город, назвав его Кесарией в честь Кесаря Октавия Августа. Эта Кесария называлась Стратоновой в отличие от Кесарии Филипповой, выстроенной Филиппом при подошве горы Ливана на месте города, называвшегося прежде Панеей. О Кесарии Стратоновой нередко идет речь у дееписателя.

Церковное Предание сохранило нам сведения о дальнейшей судьбе евнуха. Звали его Индих. По возвращении в свою страну он был там первым проповедником Евангелия, обратил многих ко Христу, в том числе и свою повелительницу царицу, крестив ее.

Распространением христианства в Самарии и обращением ко Христу прозелита евнуха было положено начало проповеди Евангелия за пределами чистого иудейства. Вскоре, по Промыслу Божьему, предстояло еще большее расширение области евангельской проповеди перенесением ее в мир языческий. Для этой цели Господь избирает Себе благопотребный сосуд в лице Своего злейшего врага Савла, который становится великим апостолом языков Павлом.

Это тот самый Савл, который принимал деятельное участие в убиении первомученика архидиакона Стефана и начавшемся после того великом гонении на Церковь в Иерусалиме (см. Деян. 8, 1–3). Не довольствуясь Иерусалимом, он решил перенести свои злобные преследования христиан и за пределы столицы иудейского мира. Он выпросил у первосвященника письма в Дамаск к синагогам, чтобы там получить полномочия на преследование христиан. Душевное состояние Савла было таково, что, по человеческим соображениям, исключало всякую возможность какой-либо перемены в нем. Дееписатель представляет его как бы диким плотоядным зверем, задыхающимся от фанатичной ненависти к христианам (см. Деян. 9, 1).