Бухараев Равиль Раисович
Шрифт:
ТЕЛЕЦКАЯ РАДУГА
Осенью, в Яйлю, с покатого берега плесавижу, как солнце по озеру катит колеса…Без искаженья живут на воде отраженья:желтые горы и листья в просторе круженья! Снежны хребты по окружности.По-над белками —высь освященная.Скрыты гольцы облаками. Коршун летит по кольцу,замыкая округуто ли по эллипсу,то ли по верному кругу… Аккумулирует солнцев потемках глубокоозеро – линза пространства,разумное око;точка отсчета,стремящая в центр мирозданьярадиус-вектор возврата ума и сознанья… Осенью, в Яйлю,мне ясно без книг и без формул:не возникали ни Рем, ни волчица, ни Ромул,не возникали учения и лжеученья.Солнце – и сеянец-дождь!Золотое сеченье.Сослепу дождьто качнется на юг, то на север. Сослепу дождьразжимается в радужный веер.Сослепу дождьоставляет, рассеясь и канув,радугу —знакисеми животворных бурханов.[19] Огненно-красныйбурхан очага и заката.Алая туча лучистой грозою чревата.Грозный хозяин костра и вечерней зарницы,крови таежной медведя, марала, лисицы… Нежно-оранжевыйжадный бурхан облепихи,грозди таящий в шипах без греха и шумихи,кожу до крови царапая в гневе жестоком,боль исцеляет целебным и царственным соком. Солнечно-желтый осенний бурхан изобилья,мощь придающий когтям, укрепляющий крылья,лиственничный и ячменный, хозяин капкана,в жертву берущийперо или горстку талкана…[20] Хвойно-зеленыйкорня творец золотого,отче арчи, хозяин бадана литого,щедрою дланью прячущий в горные недрасемя четырежды благословенного кедра… Свет-голубойпрозрачный бурхан водопада,легкой росы и капели цветущего сада,чистого озера, пенного в искрах потока,старицы в листьях жемчужных,реки и притока… Тенгри-синийсвятой, благодатный бурхан небосвода,света создатель, бурхан – охранитель народа,область надежды,куда от рожденья стремимся,вечность,откуда пришли и куда возвратимся… Ночь-фиолетовыйточный бурхан силуэтов,сумрачный, сумеречный,бурхан-вдохновитель поэтов,шорох-бурхан: ночь, немота и молчанье,тень на воде, черной ветви качанье… В спектре расплывчатом – я со своею судьбою.Мне не воздастся уже ни умом, ни любовью.Словом своимзамыкаю, как коршун, окружность,осознаваяпричастность к Любви и ненужностьЗла и Добра —черно-белым не будет пространство. Озеро осенью – словно души постоянство. Осенью, в Яйлю,словно во сне и нирване,семь воплощений сливаются в Белом Бурхане. Черный бурхан – это просто отсутствие света, Осенью, в Яйлю,на свет уходящего леталист отлетает, прощаясь, и это движеньеперечеркнет – вот сейчас! – и мое отраженье… Но на ладони моей – как суеты отрицанье —капля слепого дождя. Чистого Света Мерцанье.ПТИЧИЙ ЯЗЫК
…И Озеро, и Лес – на птичьем языке,на языке травы, слегка касаясь кожи,сумеют рассказать,зачем невдалекетаежный хан-пион лежит на цветоложе… На птичьем языке —ни выклянчить взаймы,ни сплетни не сплести,ни вымолить совета,но можно объяснить,как из лохмотьев тьмывосходит Древо Света…ВОСХОЖДЕНЬЕ
Верные края!Рвется из туманак озеру струясвета-Чулышмана. Если светел путь, —даже без досугавсё яснее сутьзамкнутого круга: долгий хороводзрения и слуха,восхожденье вод,восхожденье духа, долгий свет берез,долга и любови,нисхожденье слез,нисхожденье скорби. Море бытия,сутолок и сплетен…Для чего же я,если не бессмертен? Все короче путь,все острее платаза печаль вдохнутьволи и заката…АЗБУКА МУЗЫКИ
ХУДОЖНИЦА
Нине Теплых Застынет, словно черная свеча.Пером случайным профиль начертает… Она стройна, но мне напоминаетпечальную взъерошенность грачаи обнаженность скрипки вне футляра,когда далёко руки скрипача. За окнами летают клочья пара,он струями морозными гоним… Рисунок на листе неуловим:два-три штриха, обвод полуовала,и линии без ясного начала,и словно вензель без витых концов… Но всё уже. Рука нарисовалаусталое лицо —с открытыми, певучими глазами…Но почему так хочется кричать?.. Осеннее парение грача.Движение над голыми стволами.ТОМЛЕНИЕ
Вот – кот, возлегший возле миски,наглец с глазами одалиски. Вот – толстый двоечник,а яв учителя к нему назначен.Мой первый опыт неудачен.Нерадостна судьба моя. Пока он возится с котом,а до контрольной – две недели,гляжу на патриарший дом,над коим листья поредели. Пока он, лодырь и злодей,корпит над алгеброй без толку,на кухне вертит кофемолкусосед,упрям, как Галилей. А на одной из промокашек,захоронясь под клобучком,чернильный крошечный монашекгрозит мне черным кулачком.1974