— Твои родители попытаются осыпать Солнечных стражей золотом, когда увидят тебя живой и здоровой, — заверил меня лучник и поцокал языком. — А стражи, разумеется, откажутся от подарков.

— Спасение жизней — наш долг, — задрав широкий подбородок, заявила громкая женщина, которую я слышала в самом начале. — Стражи не берут подарков, если находят в лесу заблудившихся детей или вызволяют у дикарей пленников.

На груди у неё сиял лучистый знак капитана Солнечной стражи — такой же был приколот и к мантии Эдвина, но даже и без него было понятно, что эта воительница главная среди дозорных. Он указала на мост и спросила меня:

— Ты знаешь, что здесь произошло в годы войны?

— Откуда ей знать, — весело рассудил её кучерявый коллега. — Ей едва ли шестнадцать!

— Семнадцать, — поправила его я, расправив плечи и стараясь казаться выше. Рядом с рослой стражницей в сверкающих доспехах я казалась, конечно, ребёнком. И уж тем более никто не мог пока догадаться о том, что на самом деле я была уже женщиной, которая ждёт своего первенца.

— В год, когда произошёл Раскол в церкви, — медленно начала она, разглядывая древние камни, из которых складывалась арка, — Орден Инквизиции повелел снести всё, что было построено эльфами по нашу сторону границы. Эту арку люди и эльфы воздвигли совместно: когда-то вместо дороги здесь протекал ручей, и в нём находили особые камни, которые обладали волшебством перемещения.

— Фокусирующие кристаллы? — переспросила я.

— Вам, магам, виднее — фокусирующие они или ещё какие, — кивнула стражница. — Они ценились одинаково высоко по обе стороны границы, а потому мудрые правители решили разгородить ручей мостом пополам. Чтобы люди и эльфы перестали ссориться из-за добычи. И строители обеих стран воздвигли эту арку и поставили дозорных — присматривать за добычей кристаллов. Прошли столетия, ручей обмелел, а то и вовсе ушёл под землю, камни закончились, а наши народы принялись воевать.

— Долго же ты сказываешь, Айрин, давай я? — вклинился нетерпеливый страж.

— Я вижу, что девушке интересна история, а ты лишь хочешь покрасоваться и пошутить! И наверняка приплетёшь сюда какую-нибудь пошлость, как в прошлый раз, когда приезжала пожилая настоятельница из церкви, — строго сказала капитанша. — Дай мне закончить, а сам лучше принеси горячего чаю с мёдом — у неё вон нос красный от холода.

В повозке я действительно слегка подмёрзла без движения, но ездить верхом я не умела, да и учиться этому в моём состоянии и на лесных дорогах, полных кочек, ухаб, поваленных стволов и вылезших из земли корней Эдвин мне бы не позволил. Приходилось трястись в повозке, превозмогая тошноту и головокружение, теша себя лишь мыслью о том, что совсем скоро мы доберёмся до форта.

— Так вот, генерал Гвинта разослал повсюду своих инспекторов, чтобы те проследили, как идёт разрушение «проклятого наследия» эльфов, а инспекторы, деточка, — это такой народ, который сроду не держал в руках не то чтобы меч или посох, а ничего тяжелее бумажки с указом. Простой люд, конечно, остерегается всех этих проверок и инспекций, но запугать малахольными канцелярскими крысами Солнечных стражей — ты же понимаешь, даже звучит смешно! Словом, приехал сюда такой вот хлыщ, стал под аркой и говорит, мол, немедля берите кирки, молоты и ломы и разбивайте эту эльфийскую хрень к демонам собачьим. А Стражи вокруг стоят и посмеиваются — сам ломай, раз тебе надо, а нам постройка очень даже нравится, а особенно — тёплая дежурка с камином и эльфийскими свечками, что заряжаются лунным светом, а после светят цельную неделю без перерыва и без дыма.

Я приняла из рук кучерявого горячую чашку и услышала мельком обещание по-быстрому показать внутреннее убранство поста дозорных. Чай приятно обжигал губы и был нестерпимо сладким. Уже после двух глотков мне стало так хорошо, словно и не было нескольких часов утомительной дороги.

— И вот стоит и вещает, а тут с самого верха возьми, да и отвались кирпич. Тяжёленький эльфийский кирпичик килограммов в пять, если не больше. И инспектору точно в темечко — бац. Вот и сказочке конец, больше никого не присылают уж лет десять. Но кирпич мы на место приладили на случай, если кто-то опять приедет. — И капитанша указала мне место в арке, где чуть выступал из общей кладки злополучный камень.

— Очень познавательно, — засмеялся лучник, который наверняка слышал эту историю уже далеко не в первый раз, да и сам умел рассказывать её на несколько ладов. — Только мне рассказывали совсем другую версию. Пойдём, покажу тебе башню, оттуда и город видно!

— Я сам покажу, — улыбаясь, сказал Эдвин и протянул мне руку.

Он уже закончил свои дела, и отряд мог двигаться дальше, но раз уж мне пообещали осмотр башни… стражи ведь должны всегда держать своё слово! Лучник нахмурился, но тут мой капитан развёл руками и сказал так, что слышали все вокруг:

— Извини, приятель, но она моя невеста! Ты можешь попытать счастья с кем-нибудь ещё.

Клянусь, Эдвин никоим образом не указывал на Нору, она сама отчего-то решила, что её снова задели. Вскочила на коня и ускакала вперёд по дороге, не дожидаясь пока отряд соберётся вместе. Поднявшись по маленькой винтовой лестнице, мы с Эдвином увидели, что её догнал Рикард, и они о чём-то оживлённо переговариваются.

— Знаешь, какая ещё есть версия падения того самого кирпича? — спросил он, обняв меня за талию.