Покинув ресторан, два Наместника спустились на лифте и вышли на сумрачную улицу. Неподалёку ждала чёрная карета, запряжённая белыми лошадьми. Эрцлав не изменял своим привычкам.

— Я обдумаю твою просьбу, — пообещал Бертольд. — В свою очередь, жду твоих мыслей по нашему плану.

— Займусь сразу по возвращении! — Эрцлав сиял энтузиазмом. Немудрено, учитывая, что ему предложили! — А ты, однако, ещё можешь удивить. Я знал, что у тебя башка не заржавела!

Старик поморщился.

— Тебе обязательно прикидываться… таким?

— Не понимаю, о чём ты! — Охранник меж тем открыл перед Эрцлавом дверь кареты, и Бертольд удивлённо поднял бровь.

— Ого, да ты с дамой!

Рыженькая девушка в мятом врачебном халате забралась с ногами на сиденье и сжалась в комочек. Причиной были двое упырей, сидевших на полу кареты и задумчиво-хищно разглядывавших гостью. Девушка уставилась на Эрцлава и Бертольда диким взором.

— Они не укусят, — с усмешкой сообщил альбинос. — Пока я не прикажу. Бертольд, это мистрис Лейса Хан! Мой, хм, новый врач.

На приветствие старика рыженькая не отреагировала: смотрела с ужасом и отчаянием, и Бертольд отвернулся. Всё же этот Эрцлав сущий варвар, не зря слывёт чудовищем!

— Я всё равно уверен, что твои опасения напрасны.

— Тогда лучше пусть вы поднимете меня на смех, — альбинос влез в карету. — Я уже отдал приказ усилить военное присутствие в зоне градокомбинатов; мы каждый день шлём туда солдат…

***

Коула и Рина, вместе с другими парнями — их оказалось с десяток, все по виду беспризорники, либо дети бедноты — согнали в один угол. Все расселись прямо на полу. Друг с другом не заговаривали, настороженно и подавленно молчали, кто-то закурил. Коула отчего-то немного успокоило то, что они здесь были не единственными «пискунами»: ещё у двоих ребят Часы тоже мигали красным.

— Думаешь, это хорошая идея? — тихонько спросил Рин, глядя на шатавшихся по залу солдат.

Не думаю, но лучшей нет, хотелось признаться Коулу. Вместо этого он лишь ободряюще кивнул — одновременно вспоминая всё, что слышал о Запределье. Увы, кроме жутких баек, в памяти мало что отложилось. Запределье, земля, не спасённая Вечным. Там простираются руины городов Бывших, населённые призраками и чудовищами. Там Время течёт, как река, унося за собой дни и годы. Там нет людей, кроме диких племён, а единственные, сохранившие подобие цивилизации — народ небесных торговцев, чьи дирижабли прилетают в Империю из-за Предела, привозя чудесные и запретные вещи.

Да, Запределье ужасно. Но Империя снаряжает в него всё больше экспедиций, прокладывает железную дорогу и строит там форты. Потому что Запределье — источник ценнейших ресурсов. Это и стройматериалы Бывших, добываемые в руинах гигантскими градокомбинатами. Это и «белая сталь», материал для сверхмощных пружин и маховиков, без которых не смогут двигаться мобили и поезда. Это и антитрин, древняя смазка, уменьшающая потерю энергии на трение в механизмах, от маленьких часиков до Магистралей… И много чего ещё.

Вот поэтому о покорителях Запределья сочиняют песни и романы. Они первопроходцы, они герои Империи, они…

— Отребье!

Этот голос прозвучал как молот, разбивающий наивные мечты. Парни повскакивали на ноги, курившие спешно затоптали окурки.

Так друзья впервые увидели капрелана Тибора.

Устав имперской армии требовал, чтобы к каждому полку был приписан жрец — для духовного напутствия солдат. Как обычно, в реальности всё было сложнее. Служители имперского Храма, призванные нести веру в Вечного, оказывались не готовы к армейской жизни. Назначенные оберегать солдат от морального разложения, духовники сами разлагались быстрее вояк.

Поэтому командование поступило проще: младших офицеров посвящали в сан, наскоро преподав им основы вероучения. Читать проповеди в храмах они не годились, а вот наставлять солдат — вполне. Так появились капреланы — от союза давно вымерших слов «капрал» и «капеллан».

Духовник Семнадцатого полка был кряжистым и невысоким. Грубую, красную физиономию драчуна с приплюснутым носом украшал длинный шрам на щеке. Голова его была выбрита не наголо, как у жреца, и не монашеской тонзурой — а коротким седым гребнем посредине. Шинель его покроем напоминала рясу, на поясе — сабля и пистолет.

— Отребье! — повторил капрелан Тибор, уперев руки в бока. — Опять набрали кучу щенков, что мнят себя героями. Решили, что легко выкрутились, а? Я знаю про вас всё! — от этих слов друзей обдало мурашками.

— Все вы грешны перед законом и Вечным. Воры, попрошайки, хулиганьё… Думаете укрыться от наказания в Запределье, пёсьи рыла? — как после убедился Коул, это было любимое ругательство Тибора. — Так вот, вы сами избрали себе худшую кару!

Тибор прошёлся вдоль неровной шеренги новичков.