— Гаюс… Карвелла?!

— Он редко сюда заезжает, должно быть… Мастер Хилл? — Но инспектор уже бежал по коридору прочь.

Он вылетел на перрон. Симовцы удивлённо обернулись к нему: «Задержать!», хотел было крикнуть Хилл, но горло перехватило.

— Дай! — выдохнул он, и выдернул из рук девчонки-симовки винтовку. Проверил дротик в стволе, вскинул оружие к плечу и шагнул вперёд: — Стой! Не двигайся!

Старик вздрогнул, потом обернулся. У Хилла в груди спёрло дыхание — он узнал взгляд этих печальных, запавших глаз.

— Что же, выстрелишь? — тихо спросил Гай. Хилл почувствовал, как по виску побежала капля пота: палец дрожал на крючке.

— Да, — промолвил старый мастер. — Крепко же ты изменился, сын.

— Ты тоже, — вытолкнул сквозь непослушные губы Хилл, — отец!..

И тут вмешался Рокк.

— Гром, взять! — выкрикнул он. Пёс прижал уши — и бросился по перрону к Гаю, отбрасывая в свете фонарей длинные тени. С разбегу прыгнул на горло — и Хилл от неожиданности спустил курок…

Всё дальнейшее произошло в секунду.

С невероятным для старика — да что там, вообще для человека! — проворством, Гай отшатнулся в сторону. Пёс промахнулся, и тут же старый мастер схватил его за задние лапы, взмахнул собачьим телом по широкой дуге — так, что дротик вонзился тому в бок — и отшвырнул. Пёс шмякнулся о перрон, жалобно взвизгнул и хотел было вскочить, но лапы уже разъезжались.

Гай метнулся было к зданию вокзала, но тотчас отпрянул: навстречу ему выступил Друд. Старик мгновенно понял, кто перед ним, и прежде чем Часовой успел сделать шаг и смять пространство — взмахнул рукой с двумя зажатыми меж пальцев тёмными шариками, и шваркнул их о перрон. Раздался громкий хлопок, и взметнулись клубы дыма. В какую-то секунду густая белая завеса заволокла площадку, как будто облака с гор сошли на вокзал.

«Твою мать!». Друд закашлялся, замахал ладонью перед лицом. Белая мгла затянула всё вокруг. Проклятый старый хрен, обманул-таки!

Это может любой хронист: ускоряться, сжигая собственное время и ненадолго становясь во много раз быстрее простого человека. Всё вокруг замедляется и окрашивается в красные тона, люди — нелепые истуканы, еле ворочающие головами и руками, все звуки — низкий гул. В таком состоянии хронист непобедим — он опередит любой удар, уклонится от пули… Но законы физики не обманешь. В «растянутом времени» двигаться тяжело, как под водой — тело вязнет в неподвижных молекулах воздуха. Нельзя дышать, застывший воздух не войдёт в лёгкие. А чтобы ударить врага, нужно прервать скачок — в «ускоренном» темпе разобьёшь руку вдрызг о неподвижное тело!

А ещё, нельзя войти в скачок в тумане или дыму. Потому что они плотнее воздуха, и в них увязнешь намертво.

Друд огляделся по сторонам. Будь всё проклято, старый негодяй уже трижды сбежал… И тут из дыма сверкнула стальным росчерком отвёртка.

Лишь отточенные реакции спасли Друда — он успел отдёрнуть голову, метательная отвёртка пронзила и разорвала его ухо. Часовой зашипел, и враг сориентировался на звук — следующая отвёртка вонзилась в плечо, и Друд заорал в голос.

Он недооценил Гая! Вместо того, чтобы бежать — старик предпочёл не оставлять опасного врага за спиной.

Рокк отступил от наползающих клубов дыма. Ему почудилось движение, и он вскинул винтовку; но тут из мглы, кашляя, выступила его напарница. Сделала шаг, оступилась и с испуганным криком упала с платформы… прямо под колёса сдающего назад вагона. Ни секунды не колеблясь, Рокк отшвырнул винтовку и прыгнул следом.

Гай вынырнул из дыма, и Друд едва успел отпрянуть — взмах напильника чиркнул его по груди, оставив кровавую черту. От второго и третьего ударов он уклонился, четвёртый проткнул пальто и скользнул по рёбрам болью. Старик орудовал напильником, как фехтовальщик шпагой, и глаза за надвинутыми очками сверкали молодой яростью.

Ах, змей! Друд понял, что у него остался последний шанс. Он сделал вид, будто открылся, и когда Гай нанёс удар — отшатнулся и успел легонько коснуться руки врага…

Когда из мглы проступил силуэт, Хилл наставил было на него винтовку — но из дыма выступил Друд. Весь в крови, придерживая одной рукой другую, но живой.

— Кх!.. опустите ствол, герой, — выговорил он сквозь кашель. — Молодец, Хилл, не ожидал.

— Мастер Друд… — У Хилла не хватило смелости продолжить, и он уставился в тающую мглу за спиной Часового.

— Что, инспектор? — осклабился Друд. — Не решаетесь спросить, убил ли я вашего отца? — Он нарочно выделил последнее слово.

Дым рассеялся, открыв недвижную фигуру Гая. Старый мастер замер в выпаде, будто статуя: остановившиеся глаза смотрели перед собой. И по всей его фигуре пробегали золотые искры и сполохи.

— Заморозка во времени, — не обернувшись, пояснил Друд. — Складские хронисты пользуются, чтобы сохранять продукты свежими — но человек такая тварь, что любое приспособит для войны! — Он стиснул зубы и выдернул отвёртку из плеча.