— Какие будут указания? — решился напомнить о себе лейтенант.

— Пока никаких. Хотя… Вот что, возвращайтесь в расположение, и передайте начальству вот эту ориентировку. — Друд достал из-за пазухи мятый листок со словесным описанием мальчишек. Один из полицейских подал ему карандаш, и Друд нацарапал на обороте строчку букв и цифр: секретный код, подтверждающий, что приказ отдал Часовой. — Передайте, пусть разошлют по всем патрулям и информаторам.

— А мы?..

— А мы, Хилл, займемся поисками по своим каналам. За мной!

Хилл поймал себя на том, что за истекшие часы начал привыкать к этим словам. В детстве отец водил их с Виви в театр, на «Клепсипольского купца» (мама сердилась и говорила, что такие спектакли не для детей — а маленький Кальдеус потом возмечтал стать детективом). Так вот, сейчас он неприятно напоминал сам себе простоватого доктора Ланселя, по пятам следующего за гениальным сыщиком Шейлоком Холмсом.

Хилл и Друд вошли под ярко освещённые, беломраморные своды вокзала. Кругом суетились пассажиры, носильщики тащили чемоданы и катили тележки с багажом, а громкоговорители вещали об отправлении поезда до столицы.

Бомтаун был узлом слияния трёх железных дорог. Южно-Западной Магистрали от самого Клокшадта. Безель-Рут — железной дороги через Оскаленные горы, охватывающей дугой всю северную границу, по которой шли поезда с углём и железом из шахт. И Третьей Радиали, которая от столицы вела до самой границы Империи, в чужие, неизведанные земли Запределья. Поэтому вокзальная толпа выглядела удивительно пёстрой. Вот группа шахтёров с лицами, серыми от въевшейся за годы пыли. Вот благопристойного вида семья, одетая по столичной моде, что-то обсуждает у касс. А вокруг одной из колонн расселись на вещмешках солдаты в серых мундирах Особой Армии, с винтовками за спиной и штыками на ремнях — должно быть, их перебрасывали в Запределье.

Друд стремительно скользил через толпу, как ищейка сквозь лесную чащу. На ходу он взял Хилла за локоть.

— Возьмём таксомотор, — пояснил он вполголоса. — Запомните, едем до площади Терции, район Чёрного Тюльпана!

Они вышли из здания вокзала на широкие ступени, уходящие вниз, к полукруглой привокзальной площади, вымощенной жёлтым камнем и озарённой фонарями. Сгрудившиеся по краям её мобили походили на стайку жуков, что сползлись на лужицу мёда. А за пределами площади вздымались из тьмы сверкающие гранёные здания, вспыхивали и струились огни. Городской шум накатывал, как рокот прибоя. Хилл бывал в Бомтауне не раз, но теперь взглянул на него другими глазами: как отыскать двоих беглецов в таком огромном городе?..

— Такси, такси берём! — Шофёры надвинулись со всех сторон, выкрикивая цены. Теперь инспектору стал ясен смысл указаний Друда: на Часового, выглядевшего оборванцем, они не обратили внимания, а вот Хилл выглядел как вполне приличный, хоть и помятый, клиент. Он наугад выбрал таксиста — улыбчивого, смуглого парня-южанина с нитью бусин на левом виске.

— Ээй, не боись, родной — домчу быстрее ветра! — заверил он, отворяя перед пассажирами дверцу. Друд и Хилл забрались на сиденье, и будто очутились внутри резной шкатулки. Сиденья были обтянуты сетями из деревянных бус и морских узлов, потолок обит узорчатой красно-жёлтой тканью. И каждую поверхность украшали картинки в резных окладах — сплошь человечки в гирляндах цветов, киты, рыбы и морские волны. Даже на приборной доске красовался пузатый, золочёный идол в окружении маленьких свечек. Как будто водитель изо всех сил пытался превратить машину в святилище.

Вот под капотом застрекотал и защелкал двигатель. Водитель перевернул песочные часы на приборной доске, отмеряя время поездки, вырулил со стоянки, и машина покатила по улице, набирая скорость.

— Куда мы едем? — осмелился вполголоса спросить Хилл. Водитель вставил в гнездо на приборной панели цилиндр фонографа, нажал рычажок, и по салону разлилась приятная, напевная мелодия; таксист с улыбкой замурлыкал в такт, постукивая пальцами по рулю.

— В розыскной отдел, — снизошёл до ответа Друд.

— Но разве нам не нужно в полицейское управление?

— Это дело государственной важности, — Друд неотрывно смотрел в окно поверх очков, будто надеясь случайно заметить среди прохожих двоих мальчишек. Ни на секунду Часовой не позволял себе ослабить бдительность. — Сперва им займётся Ведомство Внутренних Отношений. Поверьте, наши возможности куда шире.

— Только не говорите мне про колдовство, — нервно усмехнулся Хилл. Он был хронистом, связанным присягой и посвящённым в некоторые запретные тайны, но про Часовых знал не больше простого обывателя. Малочисленное и закрытое Ведомство Внутренних Отношений, якобы занимавшееся улаживанием разногласий меж прочими Ведомствами, на деле являлось госбезопасностью — в которую, помимо прочего, входил таинственный «Четвёртый Секретариат». То есть, Часовые: говорят, их прозвали так именно от аббревиатуры «ЧС». Чем занимались остальные три секретариата (и были ли они вообще), возможно, не знали даже сами Часовые.

— Колдовства не бывает. Есть лишь…

— А-а-а, черти морские! — завопил вдруг водитель. В лицо ему полыхнули фары — прямо на них вырвался встречный мобиль, обгоняя движение. Таксист крутанул руль, и удачно разминулся с лихачом. Но таксомотор проехал прочти впритирку к тротуару… и наехал колесом на разбитую бутылку, застрявшую в решётке водостока.

Дутая шина лопнула. Друд инстинктивно пригнулся, приняв хлопок за взрыв — а миг спустя его мотнуло всторону и приложило раненым ухом о дверь: машину повело. Водитель с проклятиями выкручивал руль. Таксомотор протащило несколько метров юзом, он зацепил оголившимся колесом о мостовую, высекая брызги-искры — и влетел капотом в пожарный гидрант на тротуаре. Вверх на добрые два этажа весело ударил фонтан воды.