— И все сбежали, — поразился я.

— Да, — округлила глаза владелица подзорной трубы. — И все с мужчинами благородными, заметьте!

— Почему вы так решили?

— Это же видно! — поразилась моей непонятливости дочь графа. — Плащи, шляпы…. Стал бы, например, наш садовник рядиться в шляпу, что стоит как два его жалования? Осанка, опять же. Благородного человека видно издалека, — подытожила она. — Как вас, например, господин следователь.

За моей спиной раздались кашляющие звуки, да и сам я не хотел заводить беседу о своей собственной персоне, поэтому вернулся к убитой служанке.

— И в ту ночь вы тоже видели эту рыжую служанку с кавалером?

— Кавалер или нет, — пожала круглыми плечами леди Страуфолк, — но это определенно был мужчина. Они спустились вместе с нашей стороны холма…. Вы же заметили, что поместье господина Натенди стоит на холме? — уточнила она, заметив мою непонятливость. — Они же не знали о моей трубе, но точно не хотели, чтобы их сыч заметил.

— Сыч? — не понял я.

— Ну, этот, Лисли, — неприязненно махнула рукой девушка, и в этом я был с ней полностью согласен. — И знаете, что, господин следователь? — еще доверительнее проговорила она.

— Что?

Я был готов и дальше удивляться. Дочь графа Страуфолка оказалась настоящим кладезем информации.

— Я считаю, что этим мужчиной был сам господин Натенди! — выпалила она.

— Почему же?

— Походка, господин следователь! Человека всегда можно узнать по походке! К тому же, если это был бы посторонний мужчина, то вряд ли они стали бы спускаться вместе от самого поместья, а скорее, встретились бы где-нибудь внизу.

— Это мог быть управляющий Марк или его сын, — возразил я.

— Я же говорю вам, господин следователь, походка! Марк ходит как петух, высоко задирая ноги, а его сын…. — леди Страуфолк задумалась, — не могу точно передать, но это не он.

— Гмм…. Хорошо. И что было дальше, когда они спустились с холма?

— А дальше я не знаю, господин следователь, — огорченно призналась девушка. — Ночь была почти безлунная, и в низине было плохо видно.

— Не переживайте, леди, — попытался я ее утешить. — Вы и так предоставили следствию крайне важную информацию.

— Спасибо, господин следователь! — проникновенно ответила та и вернулась на свое место, чтобы тут же схватить корзиночку с кремом. Всем была хороша девица, оставалось только удивляться, как граф умудрялся ее прокормить. — А записку она оставила? — вдруг спросила леди Страуфолк, управившись с кремом.

— Записку?

— Да, все ранее пропадавшие девушки оставляли записки.

— Нет, — ответил я. — Никакой записки найдено не было.

Девушка кивнула и задумчиво уставилась на оставшиеся на тарелке пирожные. Я поднялся. В том, что сообщила дочь графа Страуфолка, было много странного и требовало осмысления и фактической проверки, к которой я собрался немедленно приступить.

— Благодарю вам леди за сотрудничество и интересную беседу, — я был абсолютно искренен. — И если вы вдруг надумаете о карьере следователя, — неожиданно даже для самого себя добавил я, — то я дам вам самые наилучшие рекомендации.

С этими словами я откланялся и покинул особняк, сопровождаемый крайне задумчивой орденской посланницей. Встреченный на выходе помощник узнать от слуг таких же экстраординарных сведений как мы узнали от хозяйки поместья не смог. Прислуга Страуфолков определенно бывала у соседей чаще, чем прислуга графа Лисли, так как опознали обеих служанок. Однако на этом результат опроса, собственно, и заканчивался. Рыжая Регда держалась особняком, дружбы ни с кем не заводила, сокровенным не делилась, кавалеров не приветствовала.

«Однако один-то нашелся!» — заметил я про себя. Впрочем, был ли это кавалер, и какие отношения связывали служанку с работодателем, еще предстояло выяснить.

— Отправляйся обратно в поместье Натенди, — приказал я Драйзену, после того как тот закончил свой доклад. Поместье охранялся жандармами, тем не менее, лишний присмотр не помешал бы. К тому же…. — Ознакомишь госпожу Сазеренн с результатами обыска. Проверишь ребят, потом давай сам к остальным соседям. Если будет, что интересного, я потом съезжу, — с этими словами я развернулся и тоже отправился к поместью убитого дельца, только пешком и другой дорогой, решив спуститься к реке той тропой, о которой говорила дочь графа Страуфолка, в надежде отыскать возможные улики или просто след. В целом, этот путь можно было проделать, сначала вернувшись в поместье в мотодиле, однако мне вдруг захотелось обдумать новую информацию в тишине и спокойствии пешей прогулки, вот только прогуляться в одиночестве не получилось.

— Господин Винтерфилд! — послышалось позади, как будто я только этого и ждал!

Тем не менее, я остановился, чтобы госпожа легат, спеша за мной, ненароком не запнулась и не сломала ногу. Наблюдая, как она, путаясь в длинной юбке платья, перепрыгивает через кочки, было удивительно непривычно чувствовать одновременно трепетное волнение, неуемную радость и безграничное раздражение. Через некоторое время орденская посланница нашла способ, как эффективнее преодолевать препятствия. Приподняв подол платья, так что стали видны узкие ботиночки, неплотно облегающие тонкие щиколотки в серых с белым рисунком чулках. Верхний край ботинка то, скользя, соприкасался с ногой, то отстранялся, и от этого зрелища у меня внутри что-то то поднималось, то опускалось. Дольше пары мгновения я этого выдержать не смог и развернулся, чтобы вновь направиться к цели похода.