— И почему вы не обыскиваете особняк Натенди, госпожа Сазеренн? — поинтересовался я, когда орденской посланница меня догнала.

Та фыркнула, но на мой вопрос отвечать не стала, а в свою очередь засыпала вопросами меня.

— Что вы надеетесь там найти? Вы, действительно, поверили в то, что Натенди сам убил свою служанку?

— Это, действительно, странно, — согласился я, едва обернувшись, и тут же снова уставился на виднеющееся впереди поместье. — Натенди убивает одну служанку, которая пыталась проникнуть в его тайны, а через пару часов другая убивает его самого и переворачивает вверх дном его кабинет. Какая-то ирония судьбы.

Как таковой тропы, ведущей от особняка к реке, не было. Видимо, не так уд часто обитатели поместья пользовались этим маршрутом. Однако можно было различить все еще примятые или вовсе сломанные чей-то тяжелой ногой цветы и не успевшую подняться за два дня траву. Любопытно было, что эти указатели не стелились ровной дорогой, а петляли то в одну сторону, то в другую. В иной ситуации можно было сказать, что пара была пьяна, но в данном случае, я подозревал, это было свидетельство борьбы. Скорее всего, служанка пыталась вырваться, но Натенди был сильным и габаритным мужчиной. К реке мы подошли в более чем сотне ярдов выше по течению от того места, где было найдено тело.

Небольшой обрыв, очертания которого только подчеркивали выступающие из земли и извилистые словно змеи корни, колючие кусты, встающие точно последнее предупреждение на пути тех, кто решился бы к обрыву подойти. Ни тряпицы, зацепившейся за куст, ни случайной пуговицы, которые могли бы свидетельствовать, что и здесь женщина — если все, действительно, происходило в этом месте — продолжала бороться.

Разочарованный отсутствием каких-либо улик, я подошел к краю и заглянул за обрыв. Течение реки как раз за уступом образовывало небольшой водоворот. Удобнее места, чтобы скрыть следы преступления, в округе не найти! Я бы и сам им воспользовался. К своему счастью, орденская посланница благоразумно стояла в стороне и моим исследованиям не мешала.

Раздумывая, что еще можно сделать, я испробовал несколько разной длины веток, чтобы приблизительно определить глубину водоема рядом с обрывом. В конце концов, пришлось скрепить их вместе с помощью магии, и только тогда удалось, наконец, нащупать дно. Тыкая палкой, разумеется, было сложно делать точные выводы, тем не менее, грунт казался песчаным, по крайней мере, мой импровизированный футшток в нем не увязал. Держа его в воде, я прошел вдоль берега несколько ярдов и даже обнаружил донную яму, как раз за водоворотом. Удовлетворив свое любопытство, я вытащил шест, чтобы бросить на берег, как заметил посторонний объект, прицепившийся к самой нижней ветке.

«Водоросли?» — подумал я, увидев нечто длинное, узкое и склизкое, и дернул за конец. Нечто, однако, оказалось слишком крепким для водного растения и отрываться не пожелало. Тогда я подтянул к себе палку, чтобы рассмотреть объект поближе. Тот оказался куском ткани, поясом или оборкой, было уже не понять. Одно было ясно — пролежала эта вещь в воде достаточно долго и убитой рыжей служанке не принадлежала.

— Что там? — до этого молча следующая за мной, госпожа легат, не удержав любопытства, подошла ближе. Пока я раздумывал, стоит ли показывать находку или ограничиться вербальным объяснением, орденская посланница сама протянула руку к болотной тряпице. Я неосознанно отвел находку назад, однако девчонка потянулась за ней и, не учтя того, что трава могла оказаться мокрой, разумеется, поскользнулась, взмахнула руками и полетела бы с обрыва прямо в водоворот, если бы я ее не поймал.

— Пустите! — потребовала она, едва опасность миновала. Отчего-то раскраснелась, хотя мы находились в тени, и пыталась что-то высмотреть на противоположном заросшем переплетенными ивами берегу. Однако стоило мне поставить девчонку на землю, как ее лицо страдальчески перекосило, и она снова бы упала, если бы я ее не поддержал.

— Кажется, ногу подвернула, — призналась она после пары не успешных попыток встать.

— Давайте, посмотрю, — предложил я свою помощь, однако госпожа легат почему-то оскорбилась.

— Даже не думайте! — она натянула юбку на ноги так, что та скрыла не только пострадавшую ногу, но и ботинки. — Разве вы лекарь?!

Подавив соблазн так и оставить ее восседать на кочке подобно королеве муравейника, я предложил ее к лекарю доставить.

— И как вы это сделаете? — с чрезмерным, на мой взгляд, подозрением спросила она.

— Отнесу на руках.

— Нет!

— Хорошо! — с легким сердцем согласился я и направился в сторону поместья. Надо было организовать из жандармов команду рыбаков, чтобы те прочесали сетями речное дно. Был только полдень, и можно было надеяться, что до конца дня найдется что-нибудь интереснее потерявшей вид тряпицы.

— Куда вы?!

— Туда!

— А я?

— Вы сами решили остаться здесь, — ответил я, пожав плечами, и решил тоже поглядеть на окрестности.

— Хорошо, господин Винтерфилд, несите, — позволила, наконец, она, отвернувшись и скрестив руки на груди. Я безропотно поднял ее на руки и понес. Вот только через два шага споткнулся, и ойкнувшая орденская представительница, взмахнув руками, немедленно обхватила меня за шею.

— Что вы там нашли? — не выдержав неловкого молчания, госпожа легат вспомнила о моей находке.