— Ксения Сергеевна, вы знакомы с Бероевым Азимом Саматовичем?

— Да, — тихо ответила она упавшим голосом.

— Что? — переспросил он.

— Да, — громче повторила Ксения.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Давно.

— В ваших интересах рассказать, когда и при каких обстоятельствах вы встречались последний раз.

— Я не помню, — с вызовом бросила Ксения. — Зачем ты здесь?

Швецов не ответил, уткнувшись в свои записи.

Что-то дрогнуло у него там внутри, где сердце, как будто треснула ледяная корка. Злость стала куда-то утекать. Дима видел в её глазах боль и отчаяние. Он хотел ей помочь, но не знал, как.

— Раньше на этом месте работала Синицына Полина. Что ты знаешь о ней?

— Ничего, — соврала Ксения.

— Синицына незадолго до своего исчезновения встречалась с Бероевым. Тебе не кажется это странным?

— Совпадение? — уныло отозвалась она, опустила глаза и стала рассматривать свой идеальный маникюр, аккуратные розовые ноготки.

— Не думаю, — Швецов внимательно изучал её лицо. На правой скуле сквозь пудру проступал синяк бурого цвета, на шее — несколько красных пятен, следы пальцев. — Может, расскажешь, что происходит? Я тебе помогу.

— Прости, — она покачала головой.

Продолжать разговор было бессмысленно. Он протянул ей бумагу для подписи, она расписалась не глядя. Он встал, чтобы уйти.

— Поверь, я хотела бы, чтобы всё было по-другому, — добавила она на прощание, в её глазах блестели слёзы.

Швецов вышел на улицу. Морозный воздух остудил разгорячённую голову. Пока ехал на работу, вспоминал разговор с Ксенией. Может, он был несправедлив, когда обвинял её в любвеобильности к богатым мужикам. Сегодня у Ксении было такое странное выражение лица, как будто она узнала о приближении конца света, но не может предупредить остальных. Эти ужасные синяки на лице и шее. Вдруг ей угрожает настоящая опасность?

***

Через две с половиной недели Швецов нашёл Полину Синицыну. За это время он успел объездить морги, осмотреть все неопознанные трупы. Никого похожего на пропавшую девушку. Тогда он стал искать Полину среди живых. Штурмовал московские больницы и областные.

Удача любит настойчивых.

Похожая на Синицыну девушка обнаружилась в Тверской области. Не раздумывая, Швецов направился туда.

Дорога по Ленинградскому шоссе, всегда перегруженному, заняла почти три часа. Областная психиатрическая больница, одна из самых больших в стране. Унылые корпуса навевали тоску. Здесь жили болезнь, боль и одиночество.

Швецов подъехал к женскому отделению. Высокие потолки ещё довоенной постройки, широкие коридоры, запертые двери палат. В воздухе запах лекарств и человеческих страданий.

О встрече с врачом Швецов договорился заранее. Фербер Родион Семёнович, психиатр, который лечил девушку, похожую по описанию на Полину. Её перевели из городской больницы около года назад. Там она находилась несколько недель в реанимации между жизнью и смертью. Но после того, как пришла в себя, не смогла вспомнить даже своё имя. Память так и не вернулась. Какие-то фрагменты из детства, юности, но лишь бессвязные картинки.

Фербер, маленького роста, коренастенький, с коротким ёжиком редеющих волос неопределённого тусклого цвета, но живыми карими глазами, вышел к Швецову, пожал руку и предложил поговорить на улице. Швецов с удовольствием согласился. Стены больницы давили и мешали сосредоточиться.

— Я так понял, — начал доктор и достал из кармана пачку сигарет, — вы разыскиваете пропавшую в Москве девушку.

Швецов вынул фотографии Синицыной и протянул психиатру. Фербер внимательно рассмотрел снимки, потом вернул и закурил.

— Сложно сказать, — он задумался и сделал несколько затяжек, прежде чем продолжить. — «Скорая» подобрала её на улице. Вроде бы в крови нашли наркотики, — он многозначительно посмотрел на Швецова. — Передоз — обычное дело в наше время. Но вот что странно. Она точно не наркоманка. Я наблюдаю её почти год. Когда она немного оклемалась, поняла, куда попала, то, конечно, испугалась. А потом на неё нашла апатия. Этим мы сейчас и занимаемся.

— Насколько она вменяемая? — спросил Швецов. — Я могу с ней поговорить?

— Более чем, — Фербер выбросил окурок в стоявшую рядом урну. — Но должен предупредить, что память возвращается очень медленно, поэтому особо не надейтесь.

Они вернулись в здание и проследовали в кабинет Фербера. Швецов остался ждать, когда врач приведёт девушку. За окном пошёл снег. Мягкие пушистые снежинки падали хлопьями, облепляли мокрые ветки деревьев и кустов.

Дверь открылась, он обернулся. На пороге стояла женщина в старом цветастом застиранном халате на несколько размеров больше. Из-под халата торчали худые голые ноги в шерстяных носках и растоптанных тапочках. Короткие стриженые волосы топорщились в разные стороны. Светлые глаза ничего не выражали и смотрели как будто сквозь Швецова, в никуда. В этой женщине трудно было узнать красавицу Полину. Но это, без сомнения, была она.