– Представь тут приходил ко мне один орк и просил заговорить его от способности пьянеть!

– Может от пьянства?

Ведьму нельзя заподозрить в том, что она путает один вид с другим. Орки пьют. Все. Без исключения.

– Нет, – качает ножкой Лахира, наконец теряя интерес к кассе. – Он хотел много пить, хмелеть, но не пьянеть. Жаловался на слабый желудок, говорил о том, что перед товарищами стыдно. Он – это ты, но только…

Я приподнимаю бровь, обуваясь в сапожки.

– Только орк и тебе не стыдно, – продолжает она весело.

– Именно.

Такова Лахира позлилась немного и вновь нашла что-то забавное, забыв о невзгодах.

– Так что там с ведьмовской практикой?

Лахира забрасывает туфельку на буфет, смотрит на то, как та «ютится» среди высохших трав, вздыхает и зашвыривает туда вторую.

– Буду пересдавать экзамен. Иначе, быть мне сельской колдуньей. Лечить коров, брехливых собак и успокаивать домовых.

– Выучишь.

– Выучу, – коротко соглашается девушка. – Время еще есть.

Она спрыгивает с высокого стула и идет на кухню.

– Теперь о цветочках. Вести у меня для тебя плохие: они делают отворот.

– Что?!

На кухонный стол приземляется книга, увесистая, с огромными страницами и яркими иллюстрациями. Она самостоятельно перелистывает тяжелые листы, наконец останавливаясь на разделе «Оборотни».

– Эта дракониха думает, что я приворожила Фэйта?! Это абсурд.

Я иду к мойке и пока умываюсь, несколько раз возмущенно и весело фыркаю водой. Но мое веселье не длится долго, понимание настигает меня быстрее, чем слова давней приятельницы.

– Она хочет сделать так, чтобы он разлюбил тебя. Иди сюда. Вот смотри! Драконы в самом конце. Ты часом не помнишь каким был черпак в самом начале?

– Нет.

Помню, что Алкира отдала его слуге и шепнула что-то напоследок.

– Он скорее всего был костяным.

Я даже не знаю, что сказать на это. Гадкое ощущение. Пить из чьих-то останков? Это попахивает пережитками прошлого и мерзостью. Я вообще не представляю, что мне делать с этим знанием! Не приду я к Фэйту и не стану говорить про отворот. Я уже все сказала ему, и он мне тоже. Я зря беспокоюсь, а этот дракон уверен в себе. Он ведь дракон! От этой мысли хочется, как и Лахира сплюнуть на пол. Конечно, я не делаю этого.

– Кость дракона – останки найти не трудно, жилы дракона – это серебро, кровь дракона – это золото.

Лахира ворчит себе под нос, поминая недобрым словом ведьм.

– Можно подумать ко мне каждый день заходят с такими просьбами! Тем более драконы! Особенно с такими редкими цветами! Есть ведь травы попроще! Ну нафиг! Я бы и не взялась за такое!

Я сажусь на стул и двигаю к себе чашку. Уверена, что у меня потерянный вид, потому что ощущаю я себя точно также.

– Что думаешь делать, а Вэл?

– Я не знаю.

Это правда. Вот только мне не дают покоя остальные ребята, сопровождающие и друзья Сфайрата. Зачем она поит их?

– Я же тебе говорю. Редко кто отказывается от чужой любви. Нам ведь нравится купаться в обожании, восхищении и прочих ярких чувствах.

Ага. Очень нравится. Интересно, а что скажут драконицы, девушки и жены друзей Сфайрата? Они тоже уверены в них или воспылают праведным гневом и пожелают повыдергивать этой звезде патлы?

– Уверена, что девчонки, невесты тех драконов не обрадуются ее милой затее.

Саламандра внутри меня вертится от предвкушения, но довольно быстро замолкает и сворачивается в клубок. Ей противно все это. Я не стану навязывать себя. Это не борьба за любовь. Это все унижение!

– Вэл? Ты что-то задумала. У тебя сейчас такой злой вид.

Наверное. Я жму плечами, на мгновение вспыхиваю и тут же потухаю, чтобы не спалить огнеопасно жилище своей подружки. Мой приступ злого торжества не продлился очень долго. Я вспоминаю слова Фэйта. Он хочет, чтобы я ждала его дома.

– Вэл? Что делать то будем?

Я не делюсь с ней мыслями, а просто сижу на табурете, закрыв лицо руками.

– Ничего.

Я наконец облизываю губы. Как сказала Минаре: я должна доверять своему сердцу. Это не в моей природе сидеть на месте и ждать, когда пойдет дождь. Обычно я хватаю бубен и бегу исполнять танец. Сейчас же, как мне не было больно я останусь на месте.

– Хочу, чтобы ты приготовила это зелье для меня.

– Что?! Вэлиан! А как же любовь?

Я поднимаю глаза и мерю ее долгим взглядом, наконец улыбаясь ее последнему возгласу. Как бы не ерепенилась моя рыжая подружка. Как бы не пылали сиреневым ее зеленые глаза. Она все же верит в любовь.