— Ты его не знаешь!

Она поднялась, золотая прядь выскользнула из его рук. Замерев у закрытого окна, она обхватила себя руками.

— А что там знать? Глупый, спесивый и трусливый мальчишка. Правда, он таким мне не казался в шахтах, но, видимо, в Ирае особый воздух.

Княгиня странно усмехнулась, бросив на него взгляд из-под ресниц, но ничего не сказала. Постояла немного, слушая, как за ставнями бьётся дождь.

— Так ты поговоришь с ним?

— И что я должен ему сказать?

— То же что и мне, про ахедов и Третьего Принца.

— Наследника.

— Неважно. Скажешь, что война бессмысленна, что вы всегда побеждали, что лучше уйти на запад.

— Думаешь, он станет меня слушать?

— Просто попробуй.

Сирел подавил рвущиеся наружу возражения, недовольно уставившись на неё. Покачал головой, хмурясь, а потом выдохнул и пожал плечами.

— Ну, попробуем, конечно. Лишь бы он продолжил тренировки.

— Спасибо.

Третий отмахнулся. Девушка погасила лучину и легла, отвернувшись к стене.

Агон подождал, пока они улягутся и сел возле двери, с удовольствием кутаясь в ненужное ему одеяло.

Дождь стих через час и абаас, растолкав пленника, выпроводил его обратно.

Юна сидела за резным дубовым столом в своём кабинете и смотрела отстранённо на дверь. Мысли её блуждали где-то далеко, отчего она морщила лоб и упрямо выпячивала подбородок. В такие моменты она очень походила на своего брата Артеса, но в глазах, бледных, не синих, как у прочих детей Тагал Северной, плясало яростное холодное пламя отца-императора.

В дверь постучали, слуга объявил имя гостя и удалился, верно истолковав рассеянный взмах руки хозяйки. В кабинет влетела кругленькая, низенькая женщина, мимические морщинки на лице которой выдавали натуру беспечной хохотушки. Мать Ингода, тяжело дыша после бега, уселась в кресло напротив Юны.

— Ох, какие у меня новости! — не успев отдышаться, затараторила гостья. — Верховная Мать требует немедленно созвать совет Матерей Мира.

— И как же, на этот раз, она собралась собрать всех матерей Ларона в одном месте так скоро? — Юна скинула одну бровь.

— Ну как-как! — удивилась Ингода, обмахивая себя пухлой ладошкой. — С помощью зеркал!

— О Ветры! Опять запрещённая магия!

— Ну, мы же не можем иначе? — словно саму себя успокаивая, жалобно вопросила Ингода.

— Когда? — вздохнула Юна.

— Завтра на закате. И ещё, ходят слухи, что на совет прибудут ахеды!

— Не может быть!

— Многие об этом говорят, — пожала плечами собеседница.

Юна задумалась ещё крепче прежнего. Предчувствие чего-то мрачного терзало её сердце.

Eluveitie — Aid^u

На закате двадцать пятого дня Изобильного месяца Юна, ее свита, и несколько высокопоставленных Воинствующих Матерей Марха стояли в подземном зале на окраине Индигира. Это тайное убежище тысячу лет назад служило жрецам древнего культа. Ныне в нём собирались Матери.

Тёмные своды, что уходили глубоко внутрь горы, освещались лишь зеленоватым светом грибов. На стенах висели стальные блюда и щиты — нынешние обитатели собирали большие круглые отражающие поверхности, для той единственной магии, что орден себе позволял.

Верховная Мать Империи — женщина без лица и имени, стояла в самом центре залы. Поверх обычного карминового одеяния она носила особый платок, закрывающий волосы и половину лица. Так повелось, что женщина, ставшая Верховной Матерью, не могла больше принадлежать своему роду, отказываясь от имени и внешности. Она нервно прохаживалась вдоль самых больших зеркал.

Когда собрались все Матери столицы, она взмахнула рукой и отражающие поверхности покрылись мелкой рябью. Через несколько минут рябь ушла, и на бесконечных щитах и зеркалах показались многочисленные Матери Империи, Южных Королевств, Орхона и Лема, да горстка Матерей Островного Союза.

— Мир содрогнулся, сестры, — голос Верховной Матери звучал ровно и отстранённо, но только до тех пор, пока она не произнесла: — Ахеды убивают невинных! Что вы ответите мне, Матери Юга?! Как вы допустили это?

— Я, Маяс Хара, новая Мать Юга, — с центрального зеркала ответила высокая и худая женщина средних лет с синими глазами. Голову её венчал тюрбан, украшенный бубенчиками, — я отвечу тебе.

— Когда на Юге произошла смена власти? — сурово спросила Верховная Мать. — Как посмела Воинствующая Мать стать над остальными Матерями?