— Наш план всё тот же? — устало спросила Пинега, привалившись спиной к неровным стенам узилища. — Мы можем спасти Зею?

— Диверсия, вот что нам нужно, — Сирел опустился на сено рядом с ней. — Стравить пришельцев, выкрасть оружие, спаси Зею и сбежать.

— Но как это осуществить? Как обойти колдуна?

— Пока не знаю, — Третий наследник нахмурился. — Иногда он покидает замок. Нужно выждать.

— А потом? — Бурея оторвалась от своего занятия хмурясь.

— Потом мы убьём Посланника. И сбежим.

— Что будет с его подружкой? — Мечница оскалилась.

— По обстоятельствам. Милосерднее, конечно, не оставлять её в живых, — равнодушно пожал плечами Наследник.

— Встань нормально! — выругался Сирел на одной из тренировок.

Он подошёл к Посланнице, схватил вытянутую с мечом руку, поправляя. Сапогом подтолкнул её сапог, выровняв по направлению движения. Свободно рукой надавил ей на позвоночник, заставив выпрямить спину.

— Поняла? — рыкнул он ей в ухо.

Абаас кивнула. От Сирела не укрылось дрожание её рук.

— О ветры! — он отошёл, обернулся. — Вольно!

Посланница, сдержав вздох облегчения, опустила оружие.

— Ты вообще ешь?

— В смысле?

— Ну, еду. Ты ешь? Или абаасы не едят?

— Я ем, как и все люди.

— Плохо ешь, абаас, — Сирел сурово сдвинул брови. — В тебе нет силы. И откуда её взять, если ты не будешь есть.

Она насупилась, отвела взгляд.

— У них вообще плохо с провиантом, — заметила стоящая неподалёку Бурея. Сирел упросил отпустить мечницу с ним на тренировку. — Одни крупы и сушёное мясо. Ни молока, ни овощей, ни фруктов, — она приблизилась, презрительно скривившись. — Неудивительно, что Посланники такие мелкие и тощие. К тому же, её порция раза в три меньше, чем у мага и Посланника.

— Тебя морят голодом? — Сирел вскинул голову.

— Нет.

— Ладно. Бурея, бери меч и сойдись с Княгиней.

— Что? — возмутилась Бурея.

— Почему? — застонала абаас.

— Потому что я тебя жалею, — Сирел кинул мечнице деревянный меч. — А Бурея не станет.

— Это правда, — хищно усмехнулась Мать, для пробы взмахнув тренировочным мечом.

Княгиня покрепче перехватила свой клинок. В её глазах мелькнул ужас, который она старательно попыталась подавить.

Встревоженный Агон напрягся.

Бурея бросилась на врага.

Бой длился меньше минуты. Мечница легко выбила клинок у соперницы, напрыгнула на неё, повалив на плиты, схватила за волосы и ткнула лицом в каменные плиты.

— Хватит! Бурея!

Сирел оттолкнул увлёкшуюся мечницу, схватил Посланницу за плечи, приподняв над землёй. Левая бровь абааса превратилась в кровавое месиво. Со лба лилась кровь. Третий поморщился:

— О ветер! Бурея! Ты чего?

Но Воинствующая Мать не ответила. Она тяжело дышала, руки ее тряслись. Бурея подняла на Сирела виноватый взгляд:

— Не сдержалась…

Абаас в руках наследника вздрогнула, коснулась рукой лба и затряслась. Сирел повернулся к ней и увидел совершенно по-детски растерянное лицо Посланницы. Из её глаз брызнули слёзы. Она всхлипнула.

Агон оттолкнул пленника рыча. Подставил мохнатую голову ей под руку, как собака.

— Ну, не реви! — Сирел примирительно поднял руки. — Ты можешь исцелить себя сама?

Абаас покачала головой и уткнулась в шерсть Агона. Сирел и Бурея переглянулись. Мечница пожала плечами, не испытывая ни вины, ни жалости.

— Так бывает в бою, — заметила она, — что теперь, каждый раз рыдать?

Посланница поднялась, зажимая рукой рассечённую бровь. По ее лицу размазались кровь и слёзы.

— Иди, умойся и возвращайся на позицию, — скомандовал Сирел. — Живо, солдат!

Княгиня подняла на него измученный взгляд и побрела к бочке с дождевой водой. Сирел обернулся к Бурее, словно желая что-то сказать, но лишь устало махнул рукой.

— Они правда так плохо едят? — спросил он.

— Угу.

— Я думал, это рацион для нас, пленников.

— На удивление, нас кормят, как и их. И то, наши порции больше, чем у неё.

— Бред какой-то! Я понимаю, они имперцев ненавидят. Но друг друга-то почему?

— Потому что я толстая, — ответила Княгиня вернувшись.

— Чего??? — одновременно вопросили Сирел и Бурея.

— У меня такая порция, чтоб я не растолстела, — повторила она. — Посланнику не нравятся толстые женщины.

Имперцы переглянулись, с искренним удивлением.

— Судя по тебе, он вообще не любит женщин, — фыркнула Бурея, изящно уперев кулак в бедро. — Что, по его мнению, я толстая?