– Ты до сих пор веришь в то, что Шторм сделал это?

Денисов провёл ладонью по лицу, прогоняя подкравшуюся усталость:

– Не знаю, Макс. Не знаю. Его поступки говорят об одном, а характер и то, что нам рассказали, совершенно о другом.

В палатке снова стало тихо.

– Но в том, что Александр – не моральный урод, я уверен точно. До древнего оракула мне далеко, однако чуйка у меня есть. Младший сержант – не такой, каким нам его представили, и я думаю, предстоящая операции это докажет.

Горько улыбаясь, Терехов покачал головой:

– Сомневаюсь. Ни это боевое задание, ни все последующие – ничто не сможет обелить парня. Только смерть. Его ведь именно за этим сюда и отправили, верно? Но что-то пошло не по плану: орешек оказался крепче, чем о нём думали.

Мужчины встретились взглядами. Каждый понимал: это была правда. Горькая, жестокая, но правда, и что бы они ни делали, изменить уже ничего не получится, пока Шторм сам не смоет с себя свои грехи. Кровью…

– Ладно, товарищ капитан, – наконец заговорил полковник. – Завтра будет трудный день, а потому – отбой. Как ни крути, мы здесь только пешки. Остаётся только надеяться, что младший сержант и в этот раз проявит себя героем. Отправляйся спать.

Капитан молча встал со стула и, едва заметно кивнув головой, направился к выходу из палатки.

На следующий день подъём у десантников был, как и положено по распорядку, в шесть часов. Это утро ничем не отличалось от всех предыдущих. Оно оказалось таким же солнечным и жарким; всё так же щебетали птицы, и шелестели листья на деревьях; с таким же ворчанием выходил из палатки Кирилл Чудов, жалуясь на «тяжёлую долю несчастного солдата, вынужденного каждый день вставать ни свет ни заря».

Однако в то же самое время оно было особенным, потому что каждый из ребят, кому предстояло идти на задание, знал, что кто-то из них может не вернуться назад живым. Но они уверенно смотрели смерти в глаза, готовые отдать жизнь за Отечество, как когда-то это сделали их деды и прадеды.

Ровно в восемь часов утра группа из пятнадцати человек стояла построенной и ожидала последнего приказа. Денисов прибыл в сопровождении капитана Терехова сразу же после того, как Александр успел отдать последние распоряжения.

– Как только доберётесь до места, выйдете на связь с помощью специальных позывных, – начал офицер, отведя младшего сержанта в сторону. Информация явно не предназначалась для лишних ушей. – Эфир не засорять. Хотя Вас, товарищ младший сержант, упрекать в этом не имеет смысла: Вы – любитель помолчать, верно? Обратного ответа не получите, – продолжил полковник, исподлобья глядя не солдата. – Только в крайнем случае, если что-то пойдёт не так или же произойдут какие-то изменения.

– Так точно, товарищ полковник.

– Когда цели будут захвачены, проверьте объект на наличие пленных.

– Пленных? – повторил эхом Александр. – А разве…

– Каждый сарай, – пропустил мимо ушей его вопрос Денисов, – каждую щель и яму. Только после этого вызовете вертолёт и дождётесь подкрепления. По прибытии назад, лично доложите о результатах проведённой операции.

– Есть! – ответил Шторм, всё ещё до конца не понимая последних слов командира.

– В таком случае, удачи, бойцы. Приказываю приступить к выполнению задания.

Александр посмотрел на Денисова, затем – на Терехова, и, отдав честь, он и его группа направились к машинам. Они должны были доставить их до места, откуда начинался пеший переход к назначенной цели.

Полковник посмотрел полными горечи глазами на последнего бойца, погрузившегося в крытый брезентом кузов машины, и тихо прошептал:

– Храни вас Бог, ребята…

Глава 1.10. Тяжёлое решение

Майские праздники в столице отгремели, оставив москвичей в состоянии приподнятого настроения. Погода радовала теплом, несмотря на частые кратковременные дожди, время от времени проливавшиеся по улицам города.

Вадим Петрович Ерёменко остановил машину на парковке перед домом и, заглушив двигатель, откинулся на сиденье. Он бросил быстрый взгляд на часы – половина первого – Стас, как всегда, опаздывал. Эта привычка, не так давно появившаяся у сына, начинала раздражать. Как будущий наследник половины акций большой фармацевтической компании, он был обязан появляться в назначенном месте точно в строк. Уважение к клиентам и компаньонам – залог успеха и процветания. Сын же следовал этому принципу с точностью наоборот.