— Естественно! — сердится Рома. — Она пойдет учиться, я поступлю на заочное и буду работать. Оформим опеку над мелкой, у тебя же есть связи.

Его слова острыми осколками ранят мое сердце. Да, это то будущее, которое я могла бы представить, но, увы, мы не в кино. В жизни все гораздо сложнее. И как не крути, один из нас должен чем-то пожертвовать. Но этим кем-то точно не станет Рома. Я не позволю…

— Че за пауза? — интересуется парень, когда в кабинете повисает мертвая тишина.

— Ром, какая заочка, ты что, у тебя аттестат с отличием, медаль, победы в международных олимпиадах, сертификаты! — острое разочарование матери передается и мне, оседая пеплом в легких.

— Я на тебя рассчитываю, Роман, а ты… выкидываешь подобные выкрутасы! — Сергей что-то бросает на стол. Возможно, часы или какой-то другой предмет небольшого размера.

— Так я не против, готов работать в нашей фирме на благо семьи, — отзывается Рома.

— Извини, конечно, но ты рассуждаешь как незрелый мальчишка, хоть и стремишься (что похвально) продемонстрировать поступки мужчины, — холодно произносит Сергей. — Вспомни, чего хотел для тебя твой отец!

— Лучшего для меня хотел! И да, он бы точно поддержал меня!

— Сомневаюсь! У тебя в голове кроме мыслей об этой девчонке вообще хоть что-то осталось? — впервые слышу, как в голосе этого мужчины появляется оттенок злости. — Я понимаю, ты влюблен. Алена — хорошая, порядочная девушка. Встречайтесь на здоровье, бога ради, но мозги-то не отключай!

— Сынок, Сережа говорит очень правильные вещи, — тихо поддерживает его дядю мать. — Ранний брак, опека над чужим ребенком, заочка — это все не о тебе!

— Я САМ БУДУ РЕШАТЬ, ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ СО СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ! — орет Рома.

— Да что с тобой такое! Тебя как будто подменили! Куда подевались твои амбиции? — на повышенный тон переходит и Сергей. — Что ты знаешь о самостоятельности? Ты не имеешь об этом ни малейшего понятия! На всем готовом!

— Как и ты впрочем! — язвительно подмечает Рома.

Намекает Сергею на то, что огромная строительная корпорация и акции нефтяной компании перешли к нему лишь в связи со смертью брата.

Они снова вступают в конфликт, а я на негнущихся ногах возвращаюсь в комнату. Меня трясет, сердце болит, а по щекам безостановочно катятся горячие слезы.

— Ляля, что такое? — испуганно спрашивает Ульяна, вскакивая с разноцветного дивана в форме улитки.

— Зайчик, поехали домой.

Нянечка, которая сидит у Мишиной кроватки с соской в руках, обеспокоенно смотрит в мою сторону.

— Идем, Ульян, пожалуйста.

Сестра послушно протягивает мне руку, и мы незамедлительно выходим в коридор. Спускаемся по лестнице, пробираемся через толпу гостей и, наконец, выходим на улицу. Уже смеркается, в траве громко поют сверчки. Не обращая внимания на вибрирующий телефон, направляюсь в сторону ворот.

Что я чувствую?

В груди все горит огнем. Семейный разговор, случайным свидетелем которого я стала, просто раздавил меня, заставил принять ту реальность, от которой я бежала. Показал, что мне — не место в Ромкиной жизни. И это ведь именно та мысль, которую я так упорно прогоняла неделю за неделей, месяц за месяцем. Потому что была слишком счастлива для того, чтобы подумать о завтрашнем дне…

— Ален!

Его голос за спиной вызывает новую порцию слез.

— Ляль, там Рома, — робко шепчет Ульяна, останавливаясь.

— Идем, малыш, нам надо уйти отсюда, — тяну носом прохладный вечерний воздух и пытаюсь взять себя в руки.

— ЛИСИЦЫНА, ну-ка стой!

Не хочу сейчас с ним говорить, просто не хочу.

Рома, тяжело дыша, нагоняет нас у самых ворот. Я в этот момент прошу охранника выпустить меня с территории особняка.

— Куда ты собралась? — парень хватает меня за руку и разворачивает к себе.

Я молчу, потупив взгляд. Асфальт расплывается перед глазами, тело дрожит, и я ничего не могу с собой поделать.

— В чем дело, Ален? — берет мое лицо в ладони. — Тебя кто-то обидел? Только скажи мне!

— Я все слышала, — признаюсь честно и решаюсь посмотреть в его глаза. — Почему ничего не сказал про учебу и стипендию?

— Господи, так дело в этом? — он вздыхает с какой-то странной легкостью, коротко целует меня в губы, но я отстраняюсь.

— В этом, Ром. Что еще ты от меня скрыл? Почему не говорил, что навещал Веронику?

— А то ты сама не понимаешь!

— Не понимаю, да! Мог бы просто поставить меня в известность, — мне не удается скрыть обиду.