— Вон! — рявнкул, указав на выход с мостика вахтенному матросу, которого как ветром сдуло.

Раджаб смотрел в горящие, как угли, глаза владельца яхты:

— Что-то случилось? — спросил, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

— Да! — Камиль обнял друга. — Я только что был вместе с тобой!

— Я помню, — руки капитана спокойно лежали на штурвале. — Мы расстались чуть больше часа назад.

— Нет! — встряхнул Раджаба за плечи. — Ты сидел рядом со мною на собрании дивана! Ты — советник и друг падишаха!

— Вот как? — усмехнулся капитан. — Почему же тогда маски не хотят делиться со мною своими секретами? Почему я ни разу не был в том городе, где ты уже стал постоянным жителем?

— Я не знаю, — Камиль отступил на шаг в сторону. — Но я уверен, что видел тебя! Как только вернемся в Торса-ле-Мар — немедленно отправлюсь к антиквару! Мне нужна следующая маска! Я должен узнать, что случится дальше! Отчего-то мне кажется, что над Махтанбадом нависла беда!

— Ну что же, — попробовал успокоить Раджаб, — до завершения круиза осталась чуть больше недели. Так что ждать недолго.

«Мария» встала на якорь и приготовилась принять на борт пассажиров, которые уже успели сесть в лодки и направлялись к яхте.

***

Мессалина намеренно села в разные лодки с мужчиной, который старательно удовлетворял её прихоти и капризы всю ночь.

Нет, она не сожалела о своем поступке. Чувство вины было чуждо ей по определению. Но второй помощник оказался не тем любовником, что ей нужен. Нет, он не дикий волк, а маленький скулящий щенок, готовый облизывать руку в надежде на ответную ласку. С ним было не просто скучно. С ним было никак.

И если Камиль спишет морячка на берег сразу после рейса, она не огорчится ни на секунду. Потому как оставшись на борту, этот юнец постоянно будет напоминать ей… О чем? Да хотя бы о том, как она опростоволосилась, выбирая любовника на ночь. О том, что предпочла это мягкотелое ничтожество, не знающее что нужно женщине, настоящему чернокожему самцу, способному без слов и намеков с её стороны неустанно и самоотверженно ублажать всю ночь пригласившую его даму.

Второй помощник, сидевший в лодке, следовавшей за той, в которой была Мессалина, чувствовал, как лоб под околышем форменной фуражки покрывается испариной. Как начинает бешено колотиться сердце под измятым кителем. Свое непривычное состояние он попытался списать на алкоголь и наркотики, принятые по настоянию подруги владельца яхты.

Вначале он попытался отказаться. Подобные излишества были не свойственны молодому человеку. Но Мессалина словно задалась целью напоить и одурманить его. А потому, когда она поманила второго помощника в островерхую соломенную хижину, принял приглашение, как должное, и последовал за девушкой.

И очень удивился, поняв, что его выталкивают за порог с наступлением рассвета. Вслед мужчине летели его фуражка, брюки и измятый китель, покрытый пятнами неизвестного происхождения. Впрочем, присмотревшись и принюхавшись, он понял, что это за пятна и, быстро натянув брюки, устремился на берег реки в надежде замыть китель. Удалось ему это плохо. Ткань не желала отстирываться. Пришлось натянуть все еще мокрый китель и надеяться, что еще не проспавшиеся после ночной оргии гости не обратят внимания на то, в каком виде возвращается на яхту судоводитель.

Надежды неудачливого ловеласа оправдались. Пассажира «Марии» дремали в лодках и мечтали только о том, как отоспятся в каютах до начала праздничного вечера, который обязательно устроит владелец яхты. Вечера, знаменующего начало возвращения в Торса-ле-Мар.

Но ни недовольно кривящееся лицо Мессалины, ни смущенный и помятый вид второго помощника не ускользнули от пронзительного взгляда капитана. Раджаб посмотрел на друга, стоявшего рядом с ним на мостике. Понял, что Камиль внимательно смотрит попеременно то на любовницу, то на второго помощника.

— Ты думаешь о том же, что и я? — поинтересовался Раджаб.

— А что тут думать, — ухмыльнулся Камиль. — Мессалина еще та штучка. Умеет скрывать эмоции и держать себя в руках. В отличие от мальчишки, которого совратила. У того все написано на лице, причем — крупными буквами.

— Списать его по прибытии в порт?

— Зачем? — удивился владелец яхты. — Он в произошедшем ни при чём. Уж я-то свою подружку хорошо знаю. Если бы она не положила на мальчишку глаз, он так и продолжал бы пускать слюни, глядя на Мессалину, пока не вырос бы.

— Ты и об этом знаешь? — расхохотался Раджаб.

— Конечно, — подтвердил Камиль. — Ведь я не слеп и не так глуп, как он, — кивок в сторону второго помощника.

На борту «Марии» выстроились в ряд стюарты, держащие в руках подносы на которых стояли бокалы с тонизирующим напитком, способным привести в порядок перегруженные алкоголем мозги и желудки. Быстро проглотив предложенное питье, гости яхты разбредались по каютам. Они уже знали, что на столике у кровати их будет ждать порция расслабляющего и успокаивающего чая, выпив который, проспишь сном младенца до самого вечера. И встанешь бодрым и готовым к очередным возлияниям и веселью до утра.