Пока он писал, Барх по его приказу отдал нужные распоряжения. И к тому времени, когда Арес вдавил в горячий воск именную печать, надёжно скрепляя страницы, в круг света у стола выступил Алексис.

Арес передал ему письмо.

— Лично в руки, безо всяких оговорок.

— Слушаюсь.

— И на словах передай Его Величеству, что это пока лишь подозрения, но они множатся. Выходи как можно более скрытно. Коня не загоняй, но поспеши.

— У меня всё схвачено, гарнэ, — пробасил из потёмок Барх. — На боковых воротах в страже сегодня смышлёный паренёк. Договоримся, и Алексис прошмыгнёт невидимкой.

— Ночь-полночь. Кто рассматривать-то будет? — ухмыльнулся Алексис.

А неплохо бы рассматривать, учитывая, что сейчас вокруг творится.

Дело оставалось за малым — ждать, что ответит на его письмо государь. По особым тропам и на легконогом коне путь туда и обратно займёт не больше недели. Арес проводил своего гонца взглядом.

Ещё несколько дней назад он, пожалуй, всерьёз бы раздумывал над тем, чтобы поручить столь важное дело Волчонку.

Но то было несколько дней назад.

Глава 33

Генерал Эревин поступил совершенно предсказуемо — отобрал своих самых матёрых солдат, чтобы отправиться на очередную разведку. И учитывая всё произошедшее, эта вылазка могла перерасти в разведку боем.

Во всяком случае на это намекал характер сборов, о чём мне доложила ни свет, ни заря прилетевшая в дом на холме Ивка.

— А я смотрю, они ещё спозаранку оружие своё перебирают, в конюшнях возятся, — тараторила она, ловко выгребая из поддувала прогоревшую золу. — Деловые все такие, собранные.

Я наспех затолкала в себя остатки щедро сдобренной маслом каши, выглянула в окно — хмурилось, но дождя не будет.

— Ты будто собиралась из наших закромов подпортившихся яблок насобирать?

Ивка обернулась.

— Так я уже. То бишь я их отобрала, в сарайчике, вон, полную корзину. А опосля обеда снесу в конюшню.

Голова, до сих пор забитая мыслями о таинственно пропавших книгах, требовала развеяться. Пройтись по городу, прогуляться.

— Сама снесу.

Кузнецова дочка сдвинула брови.

— Да зачем же это вы будете корзину тяжёлую тащить аж до самой конюшни?

Зачем-зачем? Ну что за глупые вопросы! Я с досадой ощутила, как теплеют щёки.

— Да вот и отнесу. Я же всё равно к отцу с братьями заглянуть собиралась.

Ведь я и правда собиралась.

И пока Ивка не надумала задавать новые вопросы, я вышмыгнула в сени.

* * *

Я так спешила в конюшню, что полная корзина, казалось, ничего и не весила. По дороге меня несколько раз останавливались местные мальчишки, из чистого добросердечия порываясь мне помочь, но я отнекивалась.

Сердце было не на месте. Они же собираются туда целым отрядом, все сплошь матёрые бойцы, в этих своих защитных печатях. Что им грозит? И тут же сама себе возражала: а кто сказал, что их противник встретит северян с голыми руками?

Вот только с чего я должна так переживать?.. Они мне что, родные, что ли? Но и тут находилось, что возразить. Не родные, конечно, но и чужими их уже не назовёшь. Тахтар постепенно привыкал к имперцам. Да и не стоило кривить душой — местные от вояк пока что ничего плохого не видали. Скорее уж наоборот. Доходило до того, что помимо очевидных своих обязанностей северяне охотно выполняли и всякие другие — генерал преспокойно отряжал своих солдат чинить крыши и заборы, таскать воду из реки и вообще всячески помогать местным по хозяйству.

Тут бы и поворчать, как в первый день, мол, совсем уж под имперскими гостями расстелились, но почему-то не хотелось.

И что со мной творится?..

Я добрела до распахнутых ворот конюшни, поздоровалась с подмигнувшим мне Армином, расспросила у него, где шатается Вучко, которому хотела рассказать о пропавших книгах, но оказалось, что его ещё затемно отправили проверить лесные тропы. Он должен был вот-вот вернуться с новостями, но не стоять же столбом, выжидая его посреди суматохи сборов.

Ладно, это потерпит. Сейчас бы разыскать генерала и расспросить об их дальнейших планах.

Я вошла в конюшню. Рассёдланные боевые кони «Медведей» всхрапывали, и в этом их всхрапывании чуялось откровенное недовольство. Отряд уходил в лес без них.

Ареса Эревина искать не пришлось — генерал стоял у дальних яслей, облачённый в кожаный доспех с металлическими вставками. Да уж, бродить по лесной чаще в тяжёлом боевом облачении вряд ли с руки.

Он склонил голову — слегка вьющиеся тёмные пряди закрыли лицо — и с чем-то возился, но в рассеянном свете конюшни так сразу и не разглядишь.