Но в какой-то момент я слышу далёкий голос, зовущий меня по имени. Маг? Зачем он мне нужен без Орокиоса? Совсем пустой. С холодным сердцем.

Не зови меня! Хочу свободы… лёгкости…

Метнувшись от его голоса, покидаю огненных духов в охватившем лёгком водовороте. И вот уже лежу на усыпанной росой траве. Ночное небо скрыто листьями векового дерева. Голубовато-серая туманность над холмом слегка клубится, опускается лёгкой изморосью на обнажённые плечи, впитывается в тонкую ночную сорочку.

Одиночество. Опять оно нашло меня.

— Идём домой, — неожиданно появляется рядом Маг.

Подхватывает продрогшую и бестелесную на руки, прижимает к груди, как маленького обездоленного ребёнка. Прикрываю глаза, утыкаясь лбом в монолитную грудь. Хочется спать…

***

Из давящей пустоты в реальный мир возвращает щебетание птиц. Чувствую приятное тепло сильных объятий, слышу размеренное дыхание рядом. Поворачиваю голову. Усталость на лице Мага расстраивает. Чёрные волосы, не отмеченные каштановыми прядями, ранят душу. Мне плохо... До ужаса, до тошноты, как никогда — плохо. Дышать — пытка! Его близость — пытка! Зачем он… когда…

Вскакиваю с постели, рвусь из комнаты. Сбегая по лестнице, спотыкаюсь…

Вместо падения оказываюсь в сильных объятиях. Маг поднимает на руки и бережно несёт в гостиную, где ставит на ноги. Сводит на мне полы разошедшегося мужского халата, затягивает пояс.

— Посиди у огня, — осторожно подталкивает к ближайшему креслу и сразу уходит.

В нестройном танце пламени я вижу реки лавы и полупрозрачных хэйрэн, огибающих раскалённые брызги земной породы. Для них не страшен подземный мир. Игриво-беззаботные огненные духи — юркие, как световой импульс — обожают полёты.

Закрываю лицо ладонями.

Скользящими пальцами зачёсываю назад растрёпанные волосы.

Сколько дней прошло? Сколько ночей? Маг звал меня, но я не хотела возвращаться из тонкого мира. И вот он принёс меня назад. Вернул к реальности, от которой не укрыться. Страшно сознавать свои чувства, когда любовь утеряна. Орокиос — мой свет. Радость сердца, тепло души, которую ощущаю впервые. Я так долго убегала от истины, отрицала приятие. И вот стало поздно. Поздно изливать сокровенное. Некому говорить заветных слов, некому дарить нежность, некому улыбаться.

— Ариш, — Маг протягивает горячий чай.

Не заметила его возвращения. На секунду опускаю взгляд, затем, распрямившись, послушно беру красивый фарфор с изображением парящей птицы. Дно чашки звякает о блюдце, когда приподнимаю её и подношу к губам. Делаю небольшой глоток. Тёплый ручеёк согревает, чуть расслабляя. В полной тишине потягиваю терпкий напиток с цитрусовыми нотками.

Аристократ опускается на корточки.

— Кто я для тебя, Ариш? — От него веет усталостью.

Вздрагиваю. Зачем он лезет в душу? Разве не видит — мне сердце вырвали!

Расплёскивая чай, поспешно отставляю кружку на небольшой столик. Ногти вонзаются в ладони.

— Какой ответ вас устроит, мистер Маг?

— Правдивый.

— Орокиос яркий и добрый. Тогда как вы… вы…

Услужливо подсказывает.

— Рациональный...

— Именно! Сумрачный, холодный и…

— Вполне живой, — хватает мою руку и позволяет убедиться в достоверности сказанного, приложив к своему мощно бьющемуся сердцу.

— Не в том суть! — рвусь прочь.

Отпускает.

— Понимаю. Душевные порывы мне несвойственны. Без души-альху даже ярости не осталось. Одна память. Неужели этого мало? — нейтральный тон и скользящий взгляд от моих босых ног к вновь разошедшимся полам халата.

Резко сдвигаю колени, породив нетипичным для жрицы движением некое подобие одобрения. Он только что намекал на плотские радости или мне показалось? Если будем спать вместе — всё срастётся? Он хоть понимает…

— Без Свени вы… неполноценны…

Маг глядит прицельно.

— Значит, ущербный. Ни на что не годный инвалид, — до бешенства ровный тон. — Могу заверить, для воспроизведения потомства вполне сгожусь.

Оказывается, выводить меня он ещё горазд. Хочется закричать и запустить в Мага чем-нибудь тяжёлым.

— Никогда не говорила, что я в восторге от вашего общества, мистер Маг! — цежу сквозь зубы. Недавней апатии как не бывало.

— Лер…

— Что?

— Моё имя.

— Мистер Маг! — шиплю упрямо.

— Одни проблемы с тобой.

Аристократ поднимается с корточек и нависает грозовым фронтом. Хотя нет. С таким лицом этот мужчина больше напоминает массивный утёс, нежели буйную неуправляемую стихию. Он достаёт из кармана брюк небольшую коробочку и вкладывает её в мою ладонь.