— Барьер создал Окольса, — звучит его ёмкое пояснение.

Я удивлена.

— Разве провидческий камень подчиняется не только архимагу?

— Только.

И никаких дальнейших разъяснений. Зачем вообще разговор начинал? Чтобы острее ощущалась вновь повисшая тишина?

В моей душе нарастает раздражение. Крепнет-крепнет. Выдыхается…

Я честно играла всю дорогу роль бессловесной статуи, но когда этот мужчина начинает говорить, у меня проявляются незнакомые эмоции и… привычное любопытство. Особенно сейчас. Столько вопросов возникло от обронённой им фразы, что впору взвыть. Задать их самой и окунуться в язвительность? Воздержусь.

Мы почти на месте.

Длинная подъездная аллея, ведущая к двухэтажному особняку, остаётся позади. Экипаж замирает перед широкой парадной лестницей, частично утонувшей в тени величественных колон, подпирающих куполообразную арку. Она покрыта защитными магическими символами, образующими «оберегающий проход». Витиеватая письменность далёких предков обязательно вспыхнет алым, если поблизости окажется приспешник бездны, и никак не среагирует на «своего».

Мой спутник открывает дверцу экипажа и уверенно спрыгивает на землю. Разбирает для меня выдвижную лесенку. Протягивает руку ладонью кверху. Учтивый жест, исполненный благородства.

Подавшись вперёд, опасливо замираю. Не понимаю я этого человека. На лице ни одной эмоции, но, клянусь, самовлюблённому аристократу претит любой физический контакт между нами. Тогда зачем через себя переступать? Ради светских приличий? Да будет!

Игнорируя протянутую руку, я своими силами выбираюсь на свежий воздух. Остаётся позади неприятная духота, на которую в поездке старалась не обращать внимания, и недовольный моей самостоятельностью спутник. Даже воздух загорчил от его раздражения.

И Магу под стать — хмурится небо. Дует прохладный ветерок, покачивая ветви деревьев. Клонятся к земле белые цветы, растущие около небольшого фонтана. Там же расположен кольцевой подъезд. В центре — статуя, омываемая журчащими струями воды. Это женщина, пусть и скрыто её лицо сведёнными спереди крыльями.

Произведение искусства походит на крылатый монумент Храма Амунаи, только ощущения порождает другие — не страх, а затаённую печаль.

Ощутив чей-то внимательный взгляд, смотрю на особняк. Фасад пирамидальной крыши украшают пять алмазных статуй, слепяще сверкнувших в лучах показавшегося из-за туч солнца. Эти девы тоже оберегают покой обитателей этого дома?

Оборачиваюсь к Магу.

— Эти статуи…

— Просто статуи! — перебивает он резко, да таким тоном, каким лёд в крошево превращают в одночасье. Ещё злится, видимо, что проигнорировала жест его доброй воли. Ну и пусть!

— Плохой вы собеседник, мистер Маг, — вздыхаю с видимым разочарованием, выбрав, наконец, как стану его называть. Сокращённое «мистер» — производное от «мистерии», что в магии означает «таинство», и имя Маг, олицетворяющее суть данного человека, прекрасно ему подходят. Обращаться «фон Трис» точно не буду. Поберегу нервы, натянутые туже некуда. Да и затевать ссору у парадного входа — признак дурного тона.

Не ответив на мой словесный выпад, Маг стремительно взлетает вверх по лестнице. Достигнув ровной площадки перед распахнутой дверью, мужчина резко отчитывается женщине в сером платье простого кроя, где воротничок застёгнут под самое горло, рукава прямые, а юбка-колокол до пят.

— Мы прибыли… — долетают его слова.

Поднимаясь следом, сдерживаю инстинктивный порыв гневно поджать губы от столь явного пренебрежения условностями, обязывающими при первой встрече представить дам друг другу. Оставил меня позади и игнорирует, словно так и надо!

— Покои для гостьи готовы, господин Грёжес, — экономка бросает на меня мимолётный взгляд.

Маг неожиданно дёргается. Недоумеваю. А поняв причину, сцепляю зубы. Чтоб бездна его побрала! Грёжес? Не фон Трис?

Не помню, как пересекла парадный вход и поднялась в предоставленную мне комнату на втором этаже. Уже стоя на пороге, растерянно озираюсь. Спальня просторная. Мебель преимущественно резная, пастельных тонов. На широких окнах — ажурная тюль и тяжёлые бежевые шторы, подвязанные плетёнкой.

— Располагайся. Ужин через несколько часов, — слышу учтивые слова Мага.

Наши взгляды встречаются.

Явно ждёт, когда среагирую на услышанное у парадного входа. Сам пояснять ничего не собирается.

— Значит, Грёжес? Не фон Трис, а Грёжес! — шиплю возмущённо, в который раз поражаясь, почему каждое действие, слово и даже молчание этого человека пробуждают эмоции, какие отродясь не испытывала. — Имперская кровь, чтоб бездна вас побрала! Смысл прибедняться и вводить в заблуждение? Скуки ради?