— Сорви и не мучайся! — грубо советует.

Хрупкое создание в лёгком сиреневом платье, вздрогнув, стремительно оборачивается. Лера поразил настороженный почти затравленный взгляд. И вокруг не до конца сформированной женской фигурки вилась плотная серость, свойственная мученикам, избранным приспешниками бездны.

Его тогда не интересовали чужие проблемы. Решение пройти мимо созрело само. И в этот момент выражение глаз девушки изменилось. На поверхности проявилась скрытая глубоко внутри более зрелая и состоявшаяся личность. Альху — так во все времена называли любую душу, поглощённую из сферуалы, и тех, кто становился её носителем.

— Ненависть — яд, — сказала эта душа ему. — Она порождает иллюзии, где не отличить реальность от вымысла, правду ото лжи. В этой гиблой слепоте ты скорее умрёшь сам, чем покараешь виновного.

Не выдержав неуместной проповеди, он подскочил к девушке и дёрнул за плечи:

— Да что ты знаешь о ненависти?!

Атакованный призраками прошлого, Лер не смог сдержать себя. Непримиримый огонь, нежелание смириться с обстоятельствами своего появления на свет, с тем, сколько горя выпало на долю матери, даже не осмелившейся попросить помощи у родных, а укрывшейся за спиной друга детства, взявшего на себя вину за «побег». Побег, бездна! Не похищение, а банальное бегство «влюблённых»! Принять подобное невозможно.

От сильного рывка незнакомка потеряла равновесие и врезалась в него всем телом. И сразу дыхнуло загробным холодом, а души коснулись омерзительные эмоции. Его страдания касались матери, а эта девушка истязала себя из-за сестры и садиста-отца.

Открывшаяся внутреннему видению картина ужаснула. Лер отступил, презирая собственную несдержанность. И услышал:

— Один человек — наш рок. Мне тоже стать чудовищем в угоду мерзавцу? Искать возмездия в ущерб души? Тогда он победит. Даже уничтоженный, будет глумиться из могилы, опутывая щупальцами бездны. Я не позволю. Ненависть поедает живьём ненавидящего и не причиняет вреда тому, кого ненавидят. Поэтому следует притушить свои чувства, чтобы покарать его наверняка…

Её тихие слова проникли в искажённый ненавистью разум. Он понял, каким дураком был. Много ли правды в отмщении, если мать потом увидит в нём то самое чудовище, от которого спаслась?

И не сказать, что в нём мгновенно вспыхнуло желание забыть о мести, но взгляды на многие вещи он пересмотрел. Даже подался на острова Хаэн, где в облачных горах сокрыты старинные монастыри полубогов, светом своего просветления помогающие потерявшимся найти путь к себе.

Всё бы хорошо, не настигни его там Зов жрицы. Не встреть он по возвращении домой провидицу, рассказавшую о многом и давшую сферуалу…

***

Плавающие вокруг туманные образы, вытянутые из памяти дома, истаивают.

Лер сутулится в кресле. В его сузившихся глазах беснуется чернота. Эмоции души монарха безумны, тёмные порывы целенаправленны. Яд злости льётся по венам болью, сбивающей ритм сердца. Легче не станет — Маг хорошо это понимает. Нэрьярд Висталь не успокоится, пока не доберётся до души-альху в Ариш. Поэтому, невзирая на внутреннего беса, он сам готов попытать удачу и наладить отношения со жрицей, пока они ещё способны обрести взаимопонимание. После преподнесённых призраком Боле Грёжес знаний девушка наверняка более благосклонна к нему, нежели утром. Главное — собственноручно всё не испортить.

Огромные в полстены окна пропускают много солнечного света. С наступлением вечера виден красивый закат, окрасивший небо в приятные оранжево-красные тона. На ближайшей раскидистой ветке щебечут хохлатые птички с зеленоватым оперением и длинными тонкими клювами. А в моей комнате царит затянувшаяся тишина.

Время пролетело незаметно. Сначала — за чтением родовой книги, затем в раздумьях. Скоро ужин, а я ещё с дальней дороги пыль не отряхнула.

Подойдя к туалетному столику с большим округлым зеркалом, невольно морщусь — выгляжу не ахти: бледная и сверх меры озадаченная.

Меня до глубины души обеспокоили обстоятельства появления на свет Мага и трагическая судьба королевской четы. Но привлечённый Зовом человек тревожит сильнее. Как-никак мы повязаны на год. Или, не дай рок, всю жизнь вместе проведём ради общего удобства. Нежелательная перспектива, которую хотелось бы избежать. Удастся ли? С недавних пор я уже ни в чём не уверена.

Тяжело вздохнув, иду в просторную умывальную, примыкающую к комнате. Изучаю мраморный пол и впервые увиденные нефритовые стены с магическими печатями, усиливающими эффект исцеления. Даже самые серьёзные ранения затягиваются мгновенно, стоит принести пострадавшего в подобное место. Владеют, правда, такой роскошью лишь древние аристократические дома и одобренные императором салоны, где излечивают от любой хвори за немалую плату.

Я раздеваюсь, пока круглая ванна наполняется водой. Добавляю в неё немного цветочного сбора, взятого с полочки над шкафчиком. Невесомым паром окутывают луговые ароматы, когда с наслаждением погружаюсь по плечи в ласкающие лёгкие волны, достигающие покатых бортиков. Расслабляющий массаж. Приятная нега. Нисходит покой. К сожалению, ненадолго.

Благодаря увиденному в родовой книге Грёжес, я осознала неприятную истину — тёмная сторона человеческой природы никогда не изменится: аристократы и простолюдины — все они подвластны алчным желаниям, толкающим на неблаговидные поступки. И пусть одни выстоят, будут и те, кто, сломавшись, перейдёт на тёмную сторону. Ваниус фон Трис и мой отец — яркие тому примеры.