— Был счастлив познакомиться с вами, госпожа Сильвия, — наконец произнес граф. — Прощайте, и до встречи!

Де Вальми снова улыбнулся своей очаровательной улыбкой. Сверкнули прищуренные глаза, он запрыгнул в седло, и не оборачиваясь, пустил лошадь шагом, прочь от дома Д?Арси.

Сильвия смотрела ему в след, пока тот не исчез из виду. В глазах стояли непрошенные слезы. От мыслей ее отвлек протяжный крик, раздавшийся над головой. Женщина вздрогнула и посмотрела наверх: по небу низко пролетала большая темная птица, то ли ястреб, то ли коршун. Сильвия задумалась: «Откуда лесной птице взяться в городе?» Отчего-то ей стало не по себе, и она, поежившись, прошла в дом.

Герцогиня пробыла в столице еще почти неделю. Не признаваясь себе в том, что ей одиноко, но не от того, что ее покинул Д?Арси, а от того, что ей очень не хватает бесед с де Вальми, она даже согласилась на предложение графа Дюморье посмотреть на новых королевских соколов. Женщина не предполагала совершать выходы в свет без супруга, но слова де Вальми запали ей в душу. А если она никогда не сможет вспомнить свое прошлое, ей придется закрыться в замке и не показываться в свете, чтобы не чувствовать себя ущербной? Де Вальми был прав, говоря о том, что она не виновата в случившемся, и потерянные воспоминания уж точно не делают ее хуже. Невозможно постоянно прятаться за широкую спину мужа. Сильвия Д?Арси — герцогиня, привлекательная дама, и ей совершенно нечего стесняться. С этими мыслями она и отправилась к Дюморье.

Женщина вместе с другими гостями наблюдала за представлением, устроенном главным ловчим королевства. Птицы в специальном снаряжении по приказам сокольников показывали чудеса, то взмывая в небо, то камнем падая на землю или приземляясь на рукав своих хозяев. Зрителей было много, практически всех из них Сильвия встретила на недавнем балу, но присутствовало и несколько незнакомых дам и господ. На представлении ей удалось держаться особняком и почти ни с кем не беседовать благодаря хозяину, практически не отходившему от своей гостьи, как будто охраняя ее от посторонних. Дюморье в разговоре с Сильвией (он также, как и ее супруг, осторожно поинтересовался еще до начала представления, необходимо ли ей напомнить пару имен, возможно, незнакомых ей) упомянул, что должен был приехать и его превосходительство посол. Его рассказы было бы чрезвычайно занимательно послушать, уверял ее Дюморье, но довольно неожиданно для всех король отправил все посольство обратно. Сильвия кивала, а сама думала о том, какой чудесный день она могла бы провести здесь в обществе графа де Вальми. На сердце снова стало грустно. Жозеф, заметив, что герцогиня выглядит опечаленной, тут же рассказал свежий анекдот из придворной жизни, заставив Сильвию смеяться до слез.

После визита к Дюморье Сильвия покинула столицу и вернулась в Шартрес. Она не знала, чем занять себя эти дни. Ехать к детям без договорённости с мужем она так и не решилась. Общение с герцогиней-матерью пугало ее само по себе, а чувство вины по отношению к дочери и мальчикам усиливалось, когда они встречались. И самое главное: у нее из головы не выходил Де Вальми. Щемящее чувство тоски было для нее новым. Она не скучала по уехавшему Александру, лишь недолго погоревала по погибшему Бернару, а вот граф, в общем-то случайный знакомый, занимал все ее мысли.

Ей хотелось поделиться с ним размышлениями и переживаниями по поводу детей, своими страхами и болью от невозможности вспомнить себя. А еще она боялась признаться в том, что он казался ей чрезвычайно привлекательным мужчиной. Ее муж не вызывал в ней таких чувств, какие проснулись при встрече с графом. К Д?Арси она испытывала уважение, благодарность, восхищалась его твердостью, терпением, но любви и теплоты к супругу не чувствовала. Скорее, она его немного побаивалась — слишком грозный, властный и совсем чужой. От того Сильвия и мучилась, плохо спала и ждала приезда герцога с надеждой, что тот поможет ей забыться.

Д?Арси вернулся через две недели. Он очень волновался за свою супругу, что той слишком одиноко без его поддержки, тосковал без нее даже эти несколько недель и был счастлив видеть ее дома снова, как раньше. Герцог прибыл ночью, и утром, когда Сильвия встала, приветствовал ее уже за завтраком. Они договорились отправиться после на небольшую верховую прогулку. Д?Арси расспрашивал жену о ее пребывании в столице, и Сильвия принялась рассказывать о новых нарядах, о соколином представлении у Дюморье, вскользь упомянув и встречу с графом де Вальми. Д?Арси порадовался за жену, что та не скучала в одиночестве, и понадеялся только, что общение с де Вальми не было слишком обременительным. Сильвия со сдержанным восхищением описала красноречивость и широкий кругозор графа, и на этом разговор о де Вальми был окончен.

Сильвия твердо решила начать новую жизнь. Правда, привыкнуть к этой мысли было делом нелегким. После встречи с графом Сильвии, в конце концов, надоело прятаться от своего прошлого, а захотелось гордо идти ему навстречу. С тех пор как не увенчались успехом несколько первых попыток, когда она не сумела вспомнить ни свою подругу Камиллу, ни опекуна, господина Лессаржа, ни Клариссу де Вьен, сыгравшую такую важную роль в их жизни, она просила мужа более ни о чем ей не напоминать. Д?Арси по ее просьбе сам навестил Лессаржей и Ла-Димонов, а Клариссе отправил подробное письмо с объяснениями. Ему пришлось на себе испытать ту бурю эмоций, какая вылилась на него в доме Камиллы, отвечать на закапанное слезами послание Клариссы и выслушать рассказ адъютанта, посланного с сообщением к Марии. Все, кто знал и любил Сильвию, были вне себя от счастья, узнав о ее чудесном спасении, и рвались задушить ее в объятиях, но герцог всех их просил повременить с визитами, обещав, что вскорости они сами приедут к ним в гости. Теперь Сильвия подумывала сама отправиться в свой родной Альес и встретиться с друзьями. Она составила своим близким послания, в которых обязалась в обозримом будущем навестить их всех. Герцогиня продумывала большое путешествие на юг и намеревалась в ближайшее время обсудить с Александром свои планы. К ее сожалению, сразу по возвращении Александр был вынужден снова уехать на несколько дней, теперь уже в столицу, и поговорить по душам они пока так и не успели.

Из столицы Александр вернулся хмурым и рассерженным. Поцеловав руку жене в знак приветствия, он извинился, что не сможет составить ей компанию за обедом. Сильвия, заметив его настроение, осторожно поинтересовалась:

— Дурные вести, Александр?

— Да, довольно неприятные, — он потер руками виски. — Ты ведь хорошо помнишь графа де Вальми?

У Сильвии беспокойно забилось сердце.

— Да, конечно. Я же рассказывала тебе, что его сиятельство произвел на меня очень приятное впечатление. С ним что-то случилось?