Отравленное мясо, которое когда-то доставили и в дом самого Д?Арси, убило лишь его собаку. Герцог смог разыскать отравителя и сделать его кончину достоянием общественности, поэтому с тех пор никто не отваживался покушаться на него подобным образом, предпочитая все же оружие. Но пирожные — это кушание было явно рассчитано не на самого Д?Арси, а на его супругу. Значит, кто-то намеренно пытался отравить именно ее. Александр сжал виски: голова, казалось, сейчас лопнет от мыслей, вертящихся по кругу.

Если бы только знать, что за яд использовал убийца! Д?Арси не был знатоком в области врачевания, но слышал, что иногда отравившимся давали молоко. Считалось, что оно облегчает состояние. Он тут же приказал принести в спальню кувшин с теплым молоком и заставил вяло отнекивающуюся Сильвию выпить хотя бы один стакан. Герцог отвел Одетту в сторону и, чтобы не слышала хозяйка, тихо проговорил:

— Где те пирожные, которые днем ты принесла герцогине?

Одетта, распахнутыми от ужаса глазами смотрела на Д?Арси. Тот говорил, казалось бы, спокойно, но рука его как железные клещи сжимала ее локоть.

— Ромул сбросил их все на пол и растоптал лапами. Пришлось их выбросить.

— Сегодняшние отходы уже вынесли из кухни?

— Я …, я не знаю, ваша светлость! Сейчас спущусь на кухню.

— Живо! И достать мне хоть что-то, что от них осталось!

Сильвии стало явно легче. Спазмы больше не повторялись, и она, изможденная болью, дремала на постели. Мэтр Тьери явился еще через час — его пришлось разыскивать вне королевского дворца, поскольку сегодняшней ночью фавориты короля перепились в каком-то трактире и стали доказывать свое умение метать кинжалы в стену, в результате чего было ранено трое господ.

— Недобрая нынче ночь, господин герцог! Вот и у вас что-то стряслось. Как себя чувствует госпожа Д?Арси?

— Мэтр Тьери, — Д?Арси говорил шепотом, чтобы не разбудить Сильвию, — мою жену отравили.

Лекарь тут же сделался серьезным, сбросив маску благодушия и размеренности.

— По каким признакам вы это определили и чем, как вы полагаете, она была отравлена? — мэтр уже доставал из своего баула какие-то пузырьки.

— Резкая боль в животе, рвота, озноб.

— Если ваша светлость говорит, что это было неслучайное отравление испорченной пищей, то значит, у вас есть веские основания так думать? Все вышеперечисленное может быть обычной реакцией организма на гнилые фрукты, например.

— Я уверен, мэтр. Утром во дворец доставили пирожные с кремом, без записки. Такие пирожные в доме ест только моя жена. Она успела попробовать совсем немного, а остальные пришлось выбросить, но я уже приказал найти мне их остатки. За ужином с ней случился первый приступ. Потом он прошел. Ночью снова. Я дал выпить много воды, чтобы промыть желудок. А потом дал ей молока — я слышал, что оно помогает иногда при отравлениях.

— Вы правильно поступили, ваша светлость. Если у меня будет образец того, что ела госпожа герцогиня, возможно, я смогу определить, что за яд в нем содержался.

Тем временем Одетта уже принесла с кухни тарелку с крошками, перемешанными с золой и объедками. Мэтр осторожно взял кусок и кинул его в огонь камина. Почувствовался легкий чесночный запах. Мэтр Тьери нахмурился и весь подобрался.

— Тот самый яд! — тихо пробормотал он себе под нос, так, что даже герцог не расслышал.

— Что вы скажете, мэтр?

— Вы правы, господин Д? Арси, они отравлены. Следует немедленно приготовить молоко со сбитыми яичными белками и дать выпить герцогине.

— Это спасет ее? — герцог смотрел лекарю прямо в глаза, — только не лгите мне.

Мэтр Тьери не отвел взгляда, он привык говорить правду в лицо, ничего не скрывая, и за свою жизнь не опасался.

— Этот яд из минеральных, он очень опасен. Молоко с белками — единственное противоядие, которое следует принимать немедленно. Мы не знаем точно, много ли отравы попало в ее желудок… Но даже небольшая доза способна убить. От этого яда уходят медленно и в мучениях…

— Значит, герцогиня умрет? — Д?Арси говорил все тем же твердым голосом, ни один мускул не дрогнул на его лице, однако один Бог знал, какое адское пламя бушевало внутри у него.

— Я не могу ответить вам на это вопрос определенно, ваша светлость. Следующие несколько дней покажут. Вознесем молитвы Господу нашему!

Тем временем Маргарита Монфор д?Анвиль стояла на коленях перед распятием, запершись в своей комнате. Она молилась уже четыре часа кряду. С тех пор, как она приняла решение помочь своей дочери любыми средствами, она стала плохо спать и мало есть, похудела и проводила дни и ночи в молитвах. Герцог д?Анвиль и Габриэлла пробовали разговорить мать, но та ничего толком не объясняла. Герцогиню съедал страх перед поступком, который она еще не совершила, но решилась совершить.