— Эй, Драм, погляди, — шепнул Таринор, и эльф развернулся.

Мгновение, и вокруг рыжего уже крутилось настоящее огненное колесо, проходившее через ладони. Вдруг оно разделилось на пару огненных змей, описывающих спирали вокруг юноши. Зрители отшатнулись дальше от полыхнувшего пламени, тепло которого дошло даже до наёмника, сидевшего довольно далеко. Потоки огня двигались всё быстрее и быстрее, пока не превратились в сплошной огненный кокон, за которым не было видно ничего.

— Shael’adessir, маг стихий… — еле слышно пробормотал Драм, прикрыв рукой лицо от яркого света, исходившего от объятого пламенем человека.

Оно горело столь ярко, что казалось, сейчас от юноши останется лишь горсть пепла на полу, но вдруг огонь исчез так же внезапно, как и появился. Взору посетителей вновь предстал живой и невредимый рыжий парень с причёской, напоминающей костёр, вот только бинты на его руках дымились и выглядели порядком обгоревшими.

Трактир взорвался восторгом! Свист и хлопанье в ладоши перемежалось стуком кружек и хвалебными выкриками. Но юношу, казалось, это всё не интересовало. Он натянуто улыбнулся всем, кивнул головой и направился к стойке. Подойдя, он резко облокотился на неё локтями, рядом с наёмником.

— Плесни-ка тёмного, Берт, — проговорил он, опустив голову.

От повязок на руках поднимался дымок и исходил запах гари.

— Чего уставился? — обратился юноша к наёмнику. — Повязку не подарю, на свадьбе сестры выступать не буду, фокусы показывать не научу.

— Игнат! А ну прекращай хамить добрым господам! Вы уж его простите, он, видимо, хочет жалованье себе срезать.

— Да ладно тебе, не кипятись… — безразлично проговорил юноша. — Добро пожаловать, и всё такое. Понравилось представление? Расскажите друзьям, приходите ещё и не забудьте поцеловать в зад этого лысого благодетеля… Он готов хоть перед вшивым гоблином стелиться, если тот бросит ему стёртую монетку. Тошно уже.

— Ты на эти стёртые монетки живёшь, пьёшь и жрёшь, Игнат! После прошлого раза мне следовало вышвырнуть тебя. Ты и сейчас чуть не спалил всё вокруг!

— У вас был пожар? — наёмник отхлебнул из кружки.

— Был. Ох был… Пожарище! Всё из-за него — бездельника! Нет бы аккуратно, так нет, выпендриться надо… Из жалости его держу. Идти-то ему некуда, верно, Игнат? Кто ж его такого терпеть будет?

Кулаки Игната сжались так, что послышался хруст. Он поднял взгляд на трактирщика и процедил сквозь зубы.

— Лучше не зли меня, Берт. Ты же не хочешь ремонтировать свой обожаемый трактир ещё раз? Мы с тобой оба знаем, что мои «фокусы» с лихвой покрывают и ремонты, и мои харчи, — в его глазах словно вспыхнул огонь, разгоравшийся с каждым словом.

— Поумерь пыл, мальчишка, или вылетишь за дверь сию же секунду. Не забывай, идти тебе некуда. У меня-то сестра в Дракентале, как-нибудь напрошусь к ней. А у тебя? Родители? Может быть, братья? Сёстры? Слишком уж ты наглый для сироты. Пей своё пиво и проваливай наверх, иначе возьмёшь свою палку в руки и вперёд, на все четыре стороны.

После этих слов трактирщик скрылся за дверью в погреб.

Огонь в глазах юноши погас, а кулаки разжались. Игнат шумно цедил выпивку, угрюмо уставившись в стену.

— Значит, тебя зовут Игнат? — осторожно начал наёмник.

— В остроте слуха тебе не откажешь. А этого тупицу Бертом звать. Что с того? К слову, за дракентальским тёмным стоило бы идти в Дракенталь, а эту разбавленную бурду оставить тем, кому всё равно, что пить, — юноша кивнул туда, где сидели остальные гости.

— Это точно. Этим хоть ослиной мочой разбавь — разницы не заметят.

— Хе-хе, верно, — улыбнулся Игнат. — И я эти рожи каждый день вижу, одни и те же. Люди, конечно, разные, но вот рожи одинаковые. На них написано «я тебе денег, а ты мне пожрать и поржать». Первое обеспечивает Берт, второе — я.

— И тебя это устраивает?

— А что мне остаётся? Идти некуда, родственников нету. Тут хоть какая-никакая работа и крыша над головой.

От этих слов в душе Таринора что-то ёкнуло. Ему стало жалко Игната не за обращение с ним трактирщика, не за унизительную шутовскую работу. Ему было жаль за то, что парень вынужден держаться за это место, не зная, что, возможно, без него ему будет намного лучше.

— Ну и скучно же ты живёшь, Игнат, — протянул наёмник, осушив остатки пива в кружке и принимаясь за вторую.

— А у тебя жизнь веселее? Небось, весело наёмником-то быть? — саркастически произнёс Игнат.

— Откуда ты узнал?

— Ну, а кем тебе ещё быть? Мечи с собой везде таскают либо рыцари, либо разбойники. Цветастой накидки на тебе не видно, да и рыцарей не вешают.

— Причём тут… Как… — изумился наёмник, но тут же вспомнил о шее. — Чёртов воротник.

— Да, эту борозду на шее только слепой не заметит. С виселицы сбежал, да? Не боись, не скажу никому.