Кожа на шее лопнула в нескольких местах, из щелей показались всё те же щупальца.

— Но ты, тварь… Ты разрушил её. Ты убил моего друга. И теперь хочешь убить меня. — Игнат замахнулся посохом и что было сил ударил обитым железом концом по голове чудовища.

Послышался отвратительный хруст, и голова Берта покатилась по полу. Из обрубка шеи ударил поток переплетённых отростков омерзительной твари, а мгновением позже она скинула почти лишённое костей тело трактирщика на пол. Оно рухнуло комком, будто сброшенный плащ.

— И знаешь что, куча дерьма? — юноша остановился в шаге от демона. — Если я и умру сегодня, то ты мной подавишься!

С ужасающим рёвом тварь рванулась к Игнату, но этот рёв тут же сменился душераздирающим воплем, а щупальца осыпались на пол, обугленные и дымящиеся. Руки Игната превратились в пару ярко пылающих факелов, чьё пламя достигало потолка. Демон снова попытался атаковать, но был встречен потоком огня и отброшен в стену позади. Судорожно извиваясь, чудовище выбросило отростки в разные стороны в надежде опутать противнику руки и ноги, но ни одно из скользких щупалец не достигло цели, обращаясь в пепел ещё на пути. Тем временем в трактире начал разгораться пожар. Залитые спиртным столы и стулья охватило пламя, загорелся потолок.

— Игнат! Уходи! Он тут и сам догорит! — кричал наёмник, стоя в дверях, но Игнат как будто не слышал ничего вокруг.

Его внимание полностью поглотил скорчившийся у стены демон. Тварь попыталась было взлететь, но едва поднявшись в воздух, с хлюпаньем рухнула на деревянный пол, брызгая чёрной жижей. Красные ноздри-круги неистово сокращались, бульканье становилось всё чаще.

— И запомни! Никто! Никто не отнимет у меня эту силу! — голос Игната звучал устрашающе, будто принадлежал вовсе не ему.

— Будь! Ты! Прокляяяяяят! — последний вопль демона потонул в рёве пламени, исходившего из рук юноши. Огненный поток брал начало из плеча, обвивался вокруг руки подобно лозе и, срываясь с пальцев, яростно обрушивался на врага.

Когда от трепыхающегося демона не осталось совершенно ничего, кроме обугленного пятна, Игнат с маниакальным упорством продолжал жечь пустое место. Перестал он только когда пылающая балка с ужасным грохотом рухнула прямо перед ним. Юноша растерянно огляделся и остановил обескураженный взгляд на эльфе и наёмнике, словно совсем не понимал, что только что произошло.

— Всё, хватит! — воскликнул Таринор. — Не хочу разделять участь этой твари!

Он в несколько прыжков подскочил к Игнату, забросил его к себе на спину и ринулся к выходу, кашляя от сгустившегося дыма. Едва они с Драмом успели выскочить из трактира, как прямо позади них обвалился дверной проём. Наёмник понёсся прочь, и прохладный ветер ударил по вспотевшему лицу освежающим потоком.

Рыжеволосый юноша быстро пришёл в себя и, спрыгнув со спины наёмника, развернулся к полыхающему трактиру. Глядя на объятое пламенем здание, он не выпускал из рук посоха и лишь молчал со скорбным видом, пока огонь перекидывался на опустевшую пристройку. Лошадей там уже не было, сено вспыхнуло быстро. Через несколько мгновений с треском упала крыша, похоронив под собой всё, что было в трактире.

— Ну, теперь можно и уходить, — вздохнул Игнат.

— А если там какое добро осталось? — Таринор покосился на дымящие остатки трактира. Из-под обрушенных стропил вырывались языки пламени. — Может быть…

— Что, думаешь, Берт хранил деньги здесь? — юноша поднял рыжую бровь. — Как бы не так. Он вечно боялся, что я могу его обокрасть, так что всё заработанное в Дракенталь увозил, к сестре. Сейчас здесь в лучшем случае десяток-другой монет. Хочешь ворочать брёвна в их поисках — пожалуйста. Но я бы предпочёл поскорее отсюда убраться.

На лице Таринора отразилась внутренняя борьба. Он с надеждой взглянул на Драма, будто бы ожидая от него решающего слова, но эльф в ответ покачал головой:

— Мы не знаем, чем оно было, — тихо сказал он. — И действительно ли оно погибло.

— Ладно, чёрт с ним… — вздохнул наёмник, махнув рукой. — Пошли отсюда.

— Погоди-ка, — вдруг оживился Игнат. — Вы, кажется, в Дракенталь собирались? Можно с вами?

На лицах эльфа и наёмника отразилось непонимание.

— Ну, нам теперь всё равно по пути, почему бы не преодолеть оставшиеся три десятка миль вместе? Тем более, что я в Дракентале вырос, дорогу хорошо знаю, да и пара знакомых среди тамошних осталось.

Бросив последний печальный взгляд на догорающую груду дерева, что осталась на месте «Хвороста и факела», наёмник, скрепя сердце, согласился, и путь продолжили уже втроём. Спустя уже несколько миль выяснилось, что юноша оказался до жути словоохотлив, и от его беспрестанной болтовни у Таринора начала побаливать голова. Он молча шагал, изредка отвечая Игнату, но, когда юноша сказал, что частенько слыхал, как рыцари из числа гостей трактира называли наёмников «поганым племенем», Таринор не выдержал и остановился.