— Ничего интересного.

— Скорее всего… иногда мне кажется, что если пойму причину, станет легче. Я ведь знала, какой ты, как поступаешь с другими девушками, но почему-то была уверена, что особенная, понимаешь? Что со мной всё будет иначе. Идиотка, — нервно рассмеялась рыжая. Сердце в груди Дилиана сжималось от боли.

— Поэтому ты пыталась себя убить? — не удержался он. Циши недовольно поджала губы.

— Кто разболтал?

— Какая разница?

— Никакой. Не волнуйся, с тех пор прошло много времени. И дело было совсем не в тебе.

— А в чём?

— В том, что я осталась одна. У меня не было никого во всём мире, ни одного близкого человека.

— А теперь?

— Теперь они, — Циши кивнула в сторону костра. — Моя семья.

— Я рад, что ты больше не одна, — тихо сказал Дилиан, опуская глаза и продолжая уничтожать палатку.

— А мне жаль, что ты по-прежнему боишься подпускать к себе людей.

— Ты ничего не знаешь о моей жизни.

— Если бы у тебя был хоть кто-то дорогой тебе, ты не пришёл бы сюда умирать, — возразила Циши.

«А может, тот, кто мне дорог, сейчас здесь. И я пришёл, чтобы её защитить», — подумал Дилиан, кидая на неё пристальный взгляд.

Девушка неуверенно потянулась к его руке и бегло сжала своей ладошкой.

— Я рада, что ты жив, — тихо сказала она, поднялась на ноги и быстро скрылась в темноте между палатками.

***

Их разбудила тревога. Командиры выстраивали своих людей в строй или, как в случае с отрядом Дилиана, в подобие строя и вели к линии фронта. Дил взволнованно оглядел сброд, с которым ему предстояло отправиться в бой, и вздохнул, понимая, что шансов выжить у этих олухов практически нет. Откуда их набрали он не знал, только среди сотни человек, стоявшей рядом с ним, едва ли был десяток тех, кто хоть на что-то способен. Остальные — молодняк, пожилые, несколько пропитых бродяг, наскоро одетых в доспехи. Зачем их вообще собрали? У Лории ведь была регулярная армия, неужели существовала необходимость выпускать на поле боя пушечное мясо? Дилиан добавлял этому безумному сборищу последний акцент сумасшествия.

— Где твои доспехи? — спросил парнишка, что вчера расспрашивал его про мотворов.

— Они бы мешали мне двигаться, — ответил Дилиан. Он стоял посреди поля в рубашке и брюках, согревая себя своим даром.

— Но тебя ведь запросто покалечат, — не унимался парень. — Никогда не понимал, почему маги не носят доспехи.

— Лучше спроси, почему они носят мантии.

— И почему?

— Чтобы прятать свои плоские задницы, — пошутил кто-то за их спинами, и Дилиан обернулся, высоко поднимая брови.

— Зря ты так, — покачал он головой, а потом оглянулся, осматривая тех, кто стоял близко к нему. — Бойцы, у меня к вам предложение.

— Какое? — настороженно поинтересовался паренёк.

— Как вы должны понимать, в рукопашной от меня толку ноль, — за его спиной снова раздался смех, и Дилиан закатил глаза, стараясь не нахамить юмористу. — Мне нужно, чтобы человек пять из вас всегда были рядом. Защитите меня, а я буду обездвиживать врагов, которых вы будете добивать. Так я буду тратить меньше силы и продержусь дольше, а вам не придётся биться один на один с двухметровой перекачанной махиной.

— Разве это честно? — спросил один из тех, кого Дилиан отметил, как обученного бойца.

— Хочешь честного боя, парень — участвуй в турнирах. А это война, здесь нужно выживать, — парировал маг, замечая, как шестеро бойцов придвинулись к нему. Что же, поддержка будет. Дилиан оглядел их и тихо спросил у ближайшего воина: — Почему вы все здесь?

— Война же…

— Да нет, я не о том…

— Разбой, — тихо сказал один из них, и Дил, наконец, начал понимать, в чём дело.

— А я соседа убил, — ответил второй.

— За что?

— Сестру мою обесчестил.

— А она сопротивлялась?

Насчёт сливок общества Дилиан прямо в точку попал. Преступники. Надо держать ухо востро. Впрочем, сейчас у них была общая проблема, и парень искренне надеялся, что она объединит их. Хотя бы на время.

Казалось бы, после тревоги битва должна была начаться почти сразу, но на деле вышло совсем не так. Они больше часа шли до своих позиций, и вот уже минут двадцать ждали врага. С того места, где стоял Дилиан, не было видно, приближаются они или нет, только по волне ропота, что прокатилась по строю, стало ясно: первые ряды разглядели противника. Дил нервно играл крошечными молниями, перекидывая их между пальцами.

— Ты это с самого детства умеешь? — спросил паренёк, глядя на его руки со смесью страха и зависти.

— Дар проявился в десять лет, — ответил Дилиан.

— А может и позже проявиться?

— Это и было поздно. Обычно о нём узнают в первые пять лет.

— А почему тогда?

— Потому что я неосознанно его подавлял. Тебе всю мою жизнь рассказать, или как?

— А правда, что ты был самым сильным магом в гильдии, пока не ушёл из неё?

— Это то тебе кто наплёл? — нахмурился Дил.