– Полегчало? – участливо поинтересовался демон, искренне забавляясь ситуацией.

Я демонстративно проигнорировала вопрос и направилась к шкафу, надеясь сменить влажное полотенце на что-нибудь максимально-закрытое. В идеале на глухую паранджу. Но удача сегодня была не на моей стороне, поскольку в комнате вообще не оказалось моей одежды. Никакой. Даже белья и свадебного платья не было. Я наугад сдернула с вешалки первую попавшуюся вещь, оказавшуюся тёмно-синей мужской рубашкой, и закуталась в неё настолько плотно, насколько позволяла её фривольная длинна. Деспил, конечно, был выше меня, но даже с учётом этого, предмет его гардероба прикрывал лишь мои бедра, оставляя ноги практически полностью обнажёнными, а значит, представляя их на обозрение демону во всей красе.

– Твоя мачеха вчера убедительно просила нас присутствовать на семейном завтраке, – как можно более небрежно бросила я. – И если ты не хочешь, чтобы я пошла туда в таком виде, то мне нужна будет одежда.

– Сайа всё принесёт, я уже распорядился, – он безразлично передёрнул плечами. – А твой кофе, кажется, безнадёжно остыл.

Я помялась около шкафа, поджимая босые ноги и чувствуя себя странно – здесь, с ним вдвоём, в этой комнате. Я-то думала, что самое страшное останется в полумраке первой брачной ночи и потом станет легче, но нет. Стоять здесь, в его спальне, укутавшись в его рубашку и запах, и не знать, что говорить и делать дальше оказалось страшнее. Стоять и осознавать, что к этому дому рано или поздно придётся привыкать, а подобного желания во мне нет ни грамма. Я закусила губу, старательно изображая смущение и растерянность, благо сейчас для этого даже не приходилось особенно притворяться.

– Деспил… Я хочу покинуть Цитадель.

Его взгляд мгновенно стал жёстким, а сам он подобрался на кровати, как хищник перед прыжком.

– Исключено.

Слишком резкий ответ. Значит, он боится, что я уйду. А раз боится, значит, у меня есть право на подобный поступок. Я выдохнула, присела на стул и небрежно закинула ногу на ногу. Открыто посмотрела ему в глаза.

– Зачем я тебе здесь? Брак заключён и подтверждён. Твоя защита убережёт меня от любых нападений твоих родственников, а сартур позволит в некотором роде следить за мной хоть на краю земли. Мне нет необходимости здесь оставаться, и я не стану. Я должна вернуться к своим, убедиться, что с ними всё в порядке. Я должна вернуться в Обитель, в конце концов! У меня есть жизнь, есть работа, есть обязанности! Я не могу всё бросить и запереться в спальне, вышивая крестиком твои парадные мантии! Ты не можешь меня заставить.

Никогда не думала, что лиловый цвет может быть настолько холодным. Обжигающе-ледяным. Никогда не думала, что взгляд может причинять физическую боль, забираясь под кожу и впиваясь в тело острыми иглами. Я непроизвольно зашипела, когда сартур до боли сжал моё запястье, и рефлекторно прикрыла его ладонью, пытаясь ослабить хватку. Бесполезно. Он жил где-то глубоко под моей кожей и не спрашивал о том, как я отношусь к его присутствию.

– Ты. Никуда. Не поедешь.

Короткие отрывистые фразы били хлыстом, наотмашь, и я отчётливо осознала, что как бы он ни пытался прятать свою суть, и какой бы обманчивой не была его человеческая внешность, он, тем не менее, оставался тем, кем был рождён и кем прожил не одну тысячу лет. Не человеком. Демоном. А демоны очень трепетно относятся к своей собственности. Я заставила себя проигнорировать эту неприкрытую угрозу и посмотрела на него исподлобья, почти обиженно.

– Что со мной может случиться, когда я под твоей защитой?

– Да что угодно, – демон досадливо поморщился. – И не делай вид, что кроме моей семьи у тебя нет врагов. Рядом со мной ты в безопасности. Уйдёшь – и эта защита ослабнет. Сейчас ты разделяешь мою сущность полностью. Ты проживешь столько же, сколько и я. Миллион лет, возможно даже больше. Но только если будешь пребывать в одном со мной временном потоке. Стоит тебе его покинуть и твоё тело лишится защиты моей крови. В другом потоке твоя жизнь продлиться жалких шестьдесят, может семьдесят лет. Неужели ты так высоко ценишь свою гордость, Савелия?

– Я высоко ценю свою свободу, Деспил, – тихо, но твёрдо произнесла я. – Отпусти меня.

Короткая вспышка пламени в потемневших глазах, и его губы сжались в узкую линию.

– Нет.

Не знаю, сколько мы могли бы так припираться, но, хвала небесам, нас отвлекли. Прозрачный камень, висящий на длинной цепи, на шее Деспила, полыхнул ярко-красным, и продолжил тускло светиться, словно поисковой маячок. Выругавшись, принц сжал его в кулаке и, бросив мне короткое «жди здесь!», буквально растворился в воздухе.

…тусклый луч света расчертил неровной полосой каменный пол камеры, растёкся у ног пленника грязной лужей, лизнул ботинки. Сколько времени он здесь уже провёл? Они провели. Девушка у противоположной стены слепо смотрела вперёд и со своим соседом не разговаривала. Она вообще не сказала ни слова с тех пор, как они сюда попали. Так всё же, сколько прошло времени? Должно быть, не больше суток. Но давящая тишина, вкупе с отсутствием еды и даже воды, растянула это время до невозможности. Хотя, может отсутствие воды и к лучшему. Никаких удобств в камере, разумеется, тоже не было.

Парень оторвался от созерцания невероятно живописной противоположной стены и посмотрел на вошедшего мужчину, который в данный момент сноровисто освобождал от цепей рыжеволосую девушку. Пленница что-то тихо ему говорила, но смысл слов парень уловить не мог, в ушах всё ещё гудело – то ли от неудачного падения, то ли по какой-то иной и, наверняка неприятной, причине. Тали поднялась на ноги, тяжело опираясь на стену, и просительно заглянула в глаза своему освободителю, кивнула головой в сторону коллеги. И только тогда мужчина развернулся и подошёл к юноше, присев на корточки и тут же начав ковыряться в кандалах, что опутывали ноги.