— Да. Но я не вру.

Я смотрю ему в глаза, мысленно моля, чтобы он поверил. Но его взгляд полон недоверия, хоть и стал мягче.

— Почему сразу не рассказала?

— Испугалась, — честно выдыхаю я.

Губы принца дергаются в слабой улыбке. Он сжимает мою ладонь и всматривается в ожог.

— Еще и поранилась. Надо было сразу рассказать, глупышка. — Он подносит мою руку губам и мягко целует. — Даяна, ты можешь мне доверять. — Заглядывает в глаза. — Я тебя никогда не обижу. — Целует запястье и вкрадчиво шепчет: — Просто не отталкивай меня. Твоя холодность хуже пытки.

Он склоняется ближе и осторожно касается губами моей щеки. Дыхание перехватывает. А принц замирает и следит за реакцией. Не встретив сопротивления, тянется к моим губам.

Я понимаю, что он меня сейчас поцелует, и почти перестаю дышать. Но когда между нами остается меньше сантиметра, принц внезапно останавливается. Вскидывает на меня томные глаза, улыбается и отстраняется.

Непонимающе смотрю в его лицо, а он обнимает меня за талию и притягивает к себе. Утыкается губами мне в висок.

— Ты так напряжена. Будто я собираюсь сделать с тобой что-то плохое.

Он мягко перебирает пальцами мои волосы, провоцируя волну мурашек по всему телу.

— Даже сейчас боишься. — Заглядывает мне в лицо и качает головой. — Я не собираюсь тебя неволить, Даяна. И делать с тобой то, чего ты не хочешь, тоже не стану. Все, чего я хочу, чтобы ты мне доверяла.

Он говорит так мягко. Его голос с легкими хриплыми нотками словно обволакивает и тело, и разум. Мне становится жарко, потому что в его объятиях очень тепло. А еще спокойно.

Мое тело невольно расслабляется, и я приваливаюсь к груди принца. Кладу голову ему на плечо и прикрываю глаза, проваливаясь в странную негу, где нет ни страхов, ни сомнений. Принц обнимает меня обеими руками и крепче прижимает к себе. Он что-то шепчет, но я не разбираю слов. Его горячие ладони нежно поглаживают меня по спине, плечам, но меня это не пугает. Единственное, чего я хочу, чтобы это не заканчивалось.

— Себастиан… — долетает до слуха. Голос знакомый, но звучит будто сквозь толщу воды. — Себастиан… Ваше Высочество!

Я вздрагиваю и отшатываюсь от принца. Странная истома, в которой я пребывала, рассеивается.

Растерянно смотрю на принца, и в ответ встречаю не менее озадаченный взгляд.

— Ваше Высочество! — раздается визгливое.

Поворачиваюсь в сторону шума. В дверях стоит шокированная Катарина.

— Катарина! — шипит принц. — Чего тебе?

— Что здесь происходит?! Ты с ней… с этой. — Ее бьет мелкая дрожь, в темных глазах ужас. Я понимаю, что она на грани истерики. — Ты же говорил, что она не в твоем вкусе!

Перевожу оторопелый взгляд на принца, но он на меня смотрит.

— Катарина, — угрожающе произносит принц и медленно, как хищник, направляется к ней. — Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне? Ты забыла кто перед тобой?

— Я забыла? — взвизгивает она. — Я ничего не забыла! И то, как ты клялся мне в любви горячими ночами, тоже прекрасно помню!

— Катарина! — почти рычит принц.

— Ваше Высочество, — в дверях появляется бледный Вандер. — Что-то случилось? Катарина что-то натворила? Только скажите, я ее в тот же миг накажу.

— Прислуге, не знающей свое место и не уважающей хозяев, не место во дворце, — зло цедит принц.

Глаза Вандера расширяются. По лицу Катарины пробегает тень.

Я жмусь к стене. Мне неловко оттого, что я присутствую при чужих разборках.

Перевожу глаза к окну и пытаюсь успокоиться.

— Ты… ты бросаешь меня? — доносится дрожащий голос Катарины.

— Да как ты смеешь так разговаривать с Его Высочеством? — рявкает Вандер. — А ну, быстро отсюда, нахалка!

Вандер выталкивает Катарину в коридор и оборачивается к Его Высочеству.

— Выплати ей жалование за этот месяц, — приказывает принц. — И пусть катится на все четыре стороны. Во дворце она больше работать не будет.

Я с ужасом смотрю на принца, чувствуя свою косвенную вину за увольнение девушки. Вандер удивлен не меньше, но возражений не высказывает.

— Да, Ваше Высочество, — учтиво поклонившись, Вандер покидает комнату.

В коридоре еще долго слышатся крики Катарины. Она орет проклятия. И все они обращены к моей скромной персоне.

Через минуту наступает тишина.