У Кайры была возможность отблагодарить его, минуя терзающие вопросы. Судьба подкинула ей в руки возможность и отяжелила её выбором правильного из двух возможных развитий. Предупредить его о предателе и зреющем заговоре или смолчать и смиренно ждать того часа, когда её месть свершится, переполнив чашу терпения.

Уезжая прочь от этого места, Сэт ограждал свою жену от ветра, грел своим телом и жалел об одном.

Что не убил тех людей более жестоко.

Всю дорогу до владений князя Кайра молчала. Удивительно спокойная и смиренная, задумчивая — а ведь она уже успела сложить о себе мнение, как об особе, которая не способна думать.

Ожидая, пока врата откроются, неожиданно для двоих прозвучали слова благодарности. Но тайна… тайна осталась в лесу, и хотя продолжала гложить её поступком князя, сбивая с толку девчонку, не озвучивалась ей.

Поездка в Лисбор вышла совершенно не такой, какой планировалась. Размеренного променада по окрестным землям с демонстрацией сытых и довольных лисов не случилось — чувствовалось, что князю не терпится завершить все дела и поскорее вернуться на север. Ему не давало покоя это тщательно спланированное нападение… Охрана лисят, вооруженная до зубов, водила их едва ли не до помойного ведра.

Князю не раз доносили, что его жена хочет с ним поговорить, но Росомаха отмахивался от этих дел, искренне считая, что все заботы Кайры — это выбраться из-под круглосуточного конвоя, а ей, видите ли, не позволено. На исходе третьего дня в Лисборе, вымотанный дневной суетой и разрешением конфликтных вопросов на торговой площади, Сэт мечтал об одном — не слышать больше лис, наперебой галдящих, как чайки на помойке… казалось, их хвалёная мудрость обитала в голове только у бывшего князя, остальных же вообще не коснулась: разбираясь, кто у кого увёл беременную лошадь, разродившуюся накануне, князь-Росомаха вымотался насмерть и желал одного — молчать как минимум неделю.

— Сэт, к тебе Лисица, — сунулся к нему в покои хранитель, когда солнце уже зашло. Называть её по имени они категорически не хотели. Лисица и Лисица. В ответ князь, снимавший в тот момент нательную рубаху, глянул на него глазами мученика; воин замялся и пояснил: — Стоит под дверью, требует пустить.

— Пусть войдёт... — устало выдохнул Сэт, бросая рубашку, которая за день успела как следует пропитаться кровью: на груди мужчины вновь разошлась рана, вспоротая вскользь по коже в ту самую злополучную ночь.

С того самого дня, как Кайра подслушала разговор похитителей-неудачников, а сам князь росомах ринулся спасать её из плена, княжна всё не могла принять решение. Ценная информация могла, как сыграть ей на руку, так и навредить, а в свете последних событий — поступка Сэта, так и вовсе выбила почву из-под лисьих лап. Решение было важным, как ни посмотри, и принимать его поспешно Кайра не хотела. Дурная привычка поступать, не взвешивая, утратила ценность.

Окончательное решение удивляло Кайру ничуть не меньше, и стоило ей впервые за долгое время решить сделать что-то положительное в ответ на свойскую доброту супруга, как обстоятельства сказали: «не дождёшься». Суета Лисбора затягивала князя, а все её попытки достучаться до него и вывести на разговор не увенчались успехом. Время шло. Не за горами возвращение в земли Росомах, а она так и не добилась встречи.

Услышав очередной отказ от диалога, Кайра вспыхнула — лопнуло лисье терпение. Она пытается ему помочь, а её не желают даже слушать! Бесспорно, сама виновата в таком отношении, но отмахнувшись от затеи, уже через пять минут пожалела об этом. Шумно выдохнула, смягчилась, горделиво расправила плечи и решительно направилась к покоям князя сама.

Получив отказ, Кайра не отвернулась и не пошла назад. Слишком тяжёлым был её путь сюда, чтобы так легко отступить. Решительно вознамерившись добиться своего, она ждала, когда получит ответ. Ожидая вердикта князя, лисица подумывала, как бы прорваться с боем в случае отказа, но, к её удивлению, на этот раз дражайший супруг бегать от неё перестал и соизволил принять.

Двери личных покоев князя закрылись у неё за спиной, а она осталась один на один с Росомахой. Ни тебе тёплых приветствий, ни радости от встречи. Никто ни по кому не скучал и играть на публику не собирался ни здесь, ни за пределами комнаты. Она могла бы укорить его за отказы, но вместо этого решила быстро высказать причину визита и удалиться обратно, оставив князя переваривать полученную информацию. Верить ей или нет — дело сугубо его. По крайней мере, свою совесть она очистит и отплатит долг за спасение.

— Во время похищения я слышала их разговор. Судя по тому, о чём они говорили, похищение спланировали с целью поднять бунт в Лисборе. Потеряв моего брата, они особого не огорчились и утешились тем, что среди твоих приближённых есть росомахи, которые не верны тебе, и именно они сообщили им об этом походе.

Сэнтинел опешил. Не то что бы слова лисицы стали для него откровением — князь знал о возможном развитии событий, такой исход был бы на руку тем, кто мечтал выбить росомах с лисьей территории. Но чтобы среди своих был предатель…