Княжна Фанориа, кажется, замерла в моих неловких объятьях. Я не слышал её дыхания, слышал лишь как бешено колотится сердце в прижатой ко мне груди. Ничто во мне не отдавало отчета о том, насколько я был нетерпелив и груб. Девушка не трепыхалась, а пальцы между тем сводило от крепкой хватки. Отпускать добычу не было никакого желания. Более того, жажда владеть кроткой жертвой становилась ненасытнее.

Хорошо, что мне понадобился глоток воздуха. Я отстранился совсем на немного, чтобы лицезреть в тусклом магическом свете тонкие черты её лица. Мир на миг поплыл куда-то в сторону, но я быстро пришёл в себя, приметив, что девушка прикрыла глаза и ровно дышала.

— Сердце Пика шумит, — прошептала она вскорости, вновь взглянув на меня.

— Это оно так улыбается, — поправил я и потянулся к лицу княжны.

Коснулся пальцами губ, погладил по щеке, любуясь снова прикрытыми глазами и наслаждаясь нежностью прикосновений. Прижал к себе в новом поцелуе. Наверное, хотел самому себе доказать, что происходящее — действительно происходит здесь и сейчас. Поцелуй приносил непривычное пьяное наслаждение, а близость тёплого тела порывала коснуться его обнажённого. Желание не торопило, а баюкало, успокаивало, будто впереди ещё немало возможностей…

— Ралтэфар! — девушка снова позвала меня по настоящему имени. Тонкие пальцы накрепко вцепились в кафтан, в то время как их хозяйка прильнула к моей груди.

— Я рядом, — откликнулся я, ощутив себя самым последним глупцом. Хотелось смеяться от облегчения. Зачем слова? Неужто нужно что-то ещё, чтобы ощутить моё присутствие?

Обнял рукой за талию, одной, после другой, что в боязни потерять успокаивающую сладость крепко держала за одежду. Коснулся щекой плетения волос, и так и остался стоять. Почему же с нами не замер мир? Я настолько забылся в наступившем упоении тишиной и умиротворением, что всё происходящее со мной до этого момента потеряло всякий смысл. Она здесь, рядом. Я смог узнать её, а, значит, больше ничего не важно. Мне хватит сил стать для неё щитом и мечом, пока она будет моей целью существовать и обороняться.

Моё внимание привлёк слабый шум. Чьи-то негромкие шаги, из-за которых пришлось оторваться от шелковистых волос обнимавшей меня нелии. Свидетель наших нежностей заметил наше присутствие и остановился, встретившись со мной взглядом. Почувствовав неладное, шевельнулась и Фанориа, оборачиваясь к дверям.

— Фарэм, — бесцветно выдохнула она. Миг спустя распробовав попавшее на язык слово, она дернулась, чтобы пойти навстречу юноше. Ага, конечно, так я её и отпустил!..

Колыхнувшие пространство вспышки эмоций принесли мне ещё удовольствия. Ненависть воспитанника. О, она щедро сочилась наружу, жаля всех, кто мог быть слабее меня. Она могла ужасать, но меня лишь смешила и заставляла гордиться. Сильные чувства, искренние и такие сильные, что капля магии наворотит с их помощью много непоправимого. Я не сомневался, меня хотели изничтожить, стереть и развеять по ветру. А после жар ярости сменился холодом тоски. Причиной перемены был направленный на княжну взор. Её прощали, как прощают детям мелкие шалости.

Развернувшись на каблуках, воспитанник направился в дом. Никакой спешки, никакой ярости. Впору вовсе возгордиться его умением держаться, только девушка в моих руках была несколько иного мнения. Она нетерпеливо извивалась и пыталась высвободиться. Я только крепче прижал её спину к своей груди, склонил голову, касаясь губами её плеча и шеи. Тихий испуганный вздох после моего прикосновения напомнил миг недавней нежности.

— Ты же не желаешь с ним видеться. Куда тогда хочешь идти? — я вновь злился, и на этот раз из-за того, что мной так быстро пренебрегли. Сжал сильнее, не позволяя глубоко дышать.

— Он может не так понять. Он ведь ни в чём не виноват! — моя хватка, видимо, лишала сил. Каждый рывок девушки был слабее предыдущего.

— Он не дурак. Да и не будет он тебя сейчас слушать. Как и ждать, что ты примчишься к нему, — близкий запах нежной кожи делал из меня скрягу.

— Он не поймёт, — что-то сродни плачу пронеслось в хриплом голоске девушки, пока она, противореча себе, цеплялась за мой рукав.

— Чего он не поймёт? — я усмехнулся и прижался к её щеке своей. — Чего? Разве есть что-то такое, что ещё может бросить тебя в мои руки?

Испуганный вздох. К плечу прижались в поисках какой-то защиты. Забавно, даже очень.

— Верно. Причина только одна. Зов. Рано или поздно Фарэм поймёт это, — я ослабил хватку и дал девушке отстраниться. Она воспользовалась возможностью, но всё ещё оставалась слишком близко.

— Ему больно, — прошептала княжна, протягивая руку и касаясь меня.

— Это неизбежно.

Так хотелось перехватить её ладошку и ощутить чужое тепло. Нельзя. Уже достаточно.

— Отправляйся спать. Завтрашний день обещает быть очень непростым. Иди.

Скорее приказывая, нежели советуя, я крепко сжал кулаки. Кажется, ногти впились в ладонь, но я не ощущал боли. Или та ослабляла ту боль, что я приносил сам себе, отправляя девушку подальше от себя. Внутри всё стянуло от хандры, предчувствуя расставание. Мне подумалось, что и Фанориа находится в подобном смятении, однако, разумность поборола чувства. Княжеское воспитание взяло верх над желаниями.

— Как скажете, — пальчики бегло смяли мой кафтан под собой. Помолчав, девушка отошла на шаг назад с опущенной головой, постояла так ещё немного и тихо поплелась внутрь.