Я наблюдал за её уходом и страшился броситься следом. Она звала меня к себе, манила и тянула. Сопротивляться хватало сил, но каждый миг приносил лишние муки. Покачнувшись на ослабевших ногах, я присел на ступени террасы. В груди болело. Мысли и переживания о княжестве и её жителях накрепко заняла та, на кого бы вряд ли подумал!

— Невозможно, — я прикрыл лицо руками. Те тоже подрагивали, но мне было на это плевать. — Этого не могло произойти!

Княжна из рода Дранор — та, что так давно должна была откликнуться. Я ожидал шепота её души, принимая на себя тяжесть Ярчайшей Короны. Надеялся на тёплое прикосновение, взяв под опеку маленького Совёнка-Фарэма. Искал и прислушивался, пока рядом рос воспитанник, обещавший ещё до рождения рано или поздно стать сильнее меня. Когда же Фануиурэм возмужал, я оставил все попытки и принял ироничное проклятие попечения Великой Сестры. И теперь, когда все силы уходят на построение будущего для Фарэма, появляется она!..

Огоньки слабо освещали землю у моих ног, но тень, нависшая вдруг надо мной, была чернее ночи. По очертаниям я узнал Богиню. Говорить с ней абсолютно не хотелось, вот только у меня не интересовались необходимостью составить компанию.

— Что такое, дорогой мой? — я слышал, как зашуршало платье Сестры, присевшей напротив меня. Ирония пропитала её слова лучше, чем жидкий сироп, политый на слишком маленький кусок пирога. — Мне так хотелось, чтобы ты, наконец, улыбнулся, а ты грустишь и злишься…

Я молчал. Что-что, а Богам не обязательны слова, чтобы понять то, что им могут сказать. Да и самим говорить, в принципе, тоже не обязательно, но, видимо, в беседах они находят какую-то странную забаву…

Узкая ладошка легла по центру груди и легонько прихлопнула.

— Как сильно стучит! Так громко, совсем как живое. Ну, и кто же теперь назовёт тебя бессердечным, милый? — с сарказмом полюбопытствовала Великая Сестра и рассмеялась.

Как во сне я шла в свою комнату. Кажется, я совсем не управляла своими конечностями, а порхала на последних глотках дурмана, словно следующие за мной световые огоньки. Всё ещё ощущала тепло Ярчайшего, жар от его поцелуя на губах, тонкий запах дыма Драконьих Зубов. Хотелось продлить ощущения, но… А что «но»? Почему меня отослали, а я послушалась с той кротостью, словно меня могли казнить на месте за непокорность?

— Фарэм! — шепотом напомнила я себе и заторопилась к лестнице, чтобы подняться наверх, к комнате кронкнязя, попытаться поговорить с ним хотя бы через закрытую дверь.

У подножия лестницы я наткнулась на Хаида. Он быстро сгорбился в поклоне и пропустил меня вперёд, отступив в сторону. Я сначала захотела спросить у него где же Фарэм, но прервалась уже на вдохе, ускорив шаг.

— Кронкнязь только что покинул усадьбу, — догнал меня голос Тени-Барса уже на второй ступени и там и остановил.

— Покинул без тебя? — я не стала оборачиваться. Раз Тень говорит так, значит, так оно и есть.

— Кронкнязь пожелал, чтобы я не сопровождал его, — согласился Хаид.

— Фарэм не говорил когда собирается вернуться? — продолжила я допрос, изводясь от беспокойства.

— Мне жаль, княжна, — выдохнул юноша.

«Значит, рваться бесполезно», — убавив прыть, я всё-таки направилась снова в свои покои. Сердцу в груди было неспокойно, всё так же неспокойно до того, как я ощутила первое прикосновение Ярчайшего Ралтэфара, но не так тревожно. А между тем сладкое присутствие сна держалось на мне лёгкой вуалью.

«Я целовала Ралтэфара! А он меня обнимал! Как же крепко он меня обнимал!» — ликовала про себя я. Было так легко и радостно, что хотелось танцевать. Да что «хотелось»! — добравшись до своей комнаты, я от переизбытка чувств приподнялась на цыпочки и закружилась, обняв себя за плечи. Вспоминала руки Ярчайшего Князя, такие сильные и большие, вздымающуюся при дыхании грудь… и губы! Предаваясь грёзам, только мечтая о его поцелуе, я и не думала, что это будет так… так…

— Вы задержались, Княжна. Учитель Видрорн не терпит, когда на его уроки опаздывают, — услышала я голос своей Тени Фаненисы.

— Никогда не опаздывала. Да и не помню, чтобы Учитель намекал на моё опоздание, — я перекатывалась с боку на бок на кровати, пока Ниса топталась на ковре.

— Вы не выспитесь, княжна. Вот я о чём. Учитель Видрорн огорчится, если вы плохо поймёте новый урок, — опуская тон голоса, пояснила мне моя помощница.

— И почему ты снова права? — я вздохнула, стиснув одну из подушек. Вспомнив, что, как к подушке, я жалась недавно к князю, я ещё сильнее стиснула валик и замычала от вернувшейся эйфории.

— И всё же вы очень довольны, — в голосе Нисы, как мне показалось, тоже проклюнулась зеркальная с моей радость.

Задумавшись над её словами, я села на постель. Мыслей хватало, и, что было самым неприятным, так это их противоречие, а оно приносило с собой тоску.

— Ярчайший теперь всё знает, — объяснила я и зарылась лицом в подушку. Дабы совсем огорошить Фаненису, я не дала ей успеть сказать лишнего. — И Фарэм знает о том, что Ярчайший знает. Видел сам…

— Ох, — Тень коротко и ёмко озвучила клубок мыслей, беспокоивших меня в тот момент.