— Наверное, я лишнего сболтнула! — притворно ужаснулась тётя. — Сможешь в нужный момент удивиться их приезду так, будто ничего не знала?..

Крепкая, но редкая плетёная ограда добавляла своим окружением усадьбе уютный вид, и отчего-то, подумав про просторное строение передо мной, я сравнила его с тётей. Такое же настырно-прочное здание — каменное основание, как напористость тёти Кэлли, дерево для стен и крыши, словно теплота её заботливости. Каменные дорожки, очищенные от снега, звали пуститься на прогулку по своим изгибам и хорошенько поболтать в пути. Несколько стриженых кустов, укрытых снегом — небольшая яркая изюминка, как деталь в украшении наряда тёти.

— Простота отличается от роскоши тем, что в ней больше души, — заметила тётушка, наблюдая за тем, как мне помогают избавиться от верхней одежды.

Практически солдатское обмундирование, предназначенное для прогулки под стенами Пика меня смущало. В нём можно было поужинать с Фарэмом и поболтаться по его домику, но идти на встречу с княгиней, пусть и отставной!.. Ужасно неловко было! Привычка требовала платья и кружев. Ниса рядом со мной коротко вздохнула.

— Чувствую себя солдатом Стаи, — буркнула я, оглядывая штаны и потертый ремень. Не княжеская одежда, не парадная совсем.

— Чтобы быть солдатом Стаи мало просто носить форму, — хмыкнула тётя и махнула рукой.

Я не могла не заметить, как Ниса и оказавшийся в поместье Хаид, теперь на пару с моей Тенью караулящий вход, коротко улыбнулись. Ещё бы, не дали Стаю в обиду! Можно подумать, я кого-то обижать пыталась!

— Ты зато хороший маг. Фарэм рассказывал, — исправила прежнюю колкость тётя и засопела, кивая на проход вглубь дома. — Моё вино остывает. Пойдём уже!

Убранство усадьбы дышало заботливым теплом. Пряности, выпечка, запах горелого дерева и смолы. Потёртые временем ковры на полу не потеряли яркости красок и мягкости. Вышитые гобелены заменяли более привычные настенные росписи и картины. Сочность свежих цветов в вазах сменили мозаичные столики и раскрашенные статуэтки из полированного дерева. Усадьба Ярчайшего скалилась против этого дома новизной и современностью. Обитель тёти и дяди же была осколком прошлого, наверное, моих прапрадедушек и бабушек, и с него тщательно стирали пыль и покрывали свежим лаком.

Дядюшка Ниндасэн сидел у очага в резном кресле на мягких подушках. Узловатость пальцев издалека бросалась в глаза, хотя руки сами по себе казались всё такими же сильными, а плечи — могучими. Белизна волос выглядела вызывающей на фоне прирождённой нелиям смуглости лица. Я столько раз поражалась очарованию отца, что, вновь встретившись с дядей, нашла и в нём щепотку вдохновения. А ещё больше — черт, присущих Ярчайшему Ралтэфару.

— Задумываясь о цикличности существования, приходишь рано или поздно к выводу, что жизнь похожа на отрезок шнура, у которого есть начало и есть конец. Неизвестно лишь когда два конца этого шнура свяжут вместе, — с прищуром взглянув на меня, дядюшка склонил голову набок. — Вот и вы уже выросли и торопитесь занять место, которое когда-то передавали нам наши предшественники.

— Звучит не слишком приятно, — призналась я, но, почтительно поклонившись родичу, присела на диванчик рядом. Фарэм был уже в зале и принимал на себя всё внимание хлопотавшей рядом с ним девочки.

— У правды нет цвета, а вкус, как правило, неприятен. За что же её тогда принимают лучше обмана? Тот гораздо слаще и красочен, — заулыбался нелий. Морщинки в уголках его глаз улыбнулись с ним.

— Правда сильна. Принимать её и вести с собой может только сильный, — я пожала плечами, задумавшись над словами дяди. Вот так, с порога, он озадачивал меня разными странностями.

— Правда и ложь две стороны истины, — хмыкнул тейр-Ярчайший.

— Я запуталась, — надувшись, я положила руку на подлокотник и кулачком подпёрла щёку. — Ты всегда встречаешь путаницами племянниц, дядя?

— Только тех, кто метит Силой на Ледяной Трон, — мужчина развёл руками и перевёл взор на Фарэма. — Твоя магическая мощь для меня настолько ощутима, что её хоть ножом режь. Уже чувствую, что к вашему супружеству приложил руку Император. Этому юному интригану только повод дай.

— Это меньшая из существующих проблем, — добавил от себя Фарэм, натянуто улыбаясь в сторону девочки.

Его игру с Хати, принудительное кормление с ложечки десертом, он переносил героически. Обеспечив сладким маленькую госпожу, на большом подносе принесли и нам троим исходящие паром мисочки. От вида печёных яблок в карамели я душевно разомлела — к моему приходу очень хорошо подготовились.

— Без проблем к старшим и не заглядывают, — заметила тётя, передавая тарелку с порционным яблоком сначала мне, а после — дяде.

— Я Зов услышала.

Пусть я успела поесть, но уже от вида яблока и его медового запаха на кончике языка было сладко. Произнеся «Зов», я будто Ралтэфара увидела как наяву. Лица моих родных разгладились, и дядюшка, и тётушка задумчиво улыбнулись и переглянулись. Тепло так взглянули друг на друга, как все из Слышавших Зов.

— Не я Звал Риа, — снова подал голос кронкнязь. — Не я, но Ярчайший Ралтэфар.

— А я чуть было не сказала «не всё так плохо», — вздохнула тётя и отправила в рот ложечку десерта.

— А всё плохо? — решила уточнить я, раз уж мы с Фарэмом сразу упомянули зерно нашего общего недоразумения.

— Случись всё раньше, было бы гораздо лучше, — вздохнул мой дядя и откинулся на спинку кресла. — Что этот мальчишка уже натворил?

— Только сказал. Сказал, что не изменит решения насчёт нашей свадьбы, — продолжил юноша, в то время как его пичкали яблоком и сердито косились на нас.