— Но как же… Ваше Высочество… Я же… — Мила ощутила, как ноги теряют опору.

Она собрала последние силы и бросилась к двери на террасу. Повисла на ограде и судорожно пыталась вдохнуть поглубже. В ушах шумело.

Всe получилось так плохо, что хуже не придумаешь. Чего ради Мила так унижалась? Просила? Прав был Фринн, этим людям на всe плевать! Обратилась она к самому Великому Князю, и что? В итоге насмешки и издeвки, от которых так мерзко на душе.

— Рябова? А вы что здесь делаете? — проскрипел знакомый голос.

Мила утeрла слeзы и обернулась. Рядом стоял профессор Валенберг. Маленькие чeрные глаза, один из которых спрятался за моноклем, крючковатый нос, тонкие губы и почти отсутствующий подбородок. Длинные седые волосы как обычно зачeсаны назад и собраны коричневым атласным бантом в хвост. И как всегда на Валенберге висел несуразный коричневый костюм. У профессора как будто другой одежды вовсе не было.

— Вы? — выдохнула Мила. Только этого сейчас ей не хватало. — Я думала, вы уже покинули город.

— Пока что я здесь, как видите. Решил задержаться и посетить приeм. Не часто осколки находят, — мелко захихикал Валенберг.

— И не говорите.

— А вы как сюда пролезли? Да ещё в таком вульгарном платье. Такой вырез глубокий, что мягонькие зефирки вот-вот вывалятся.

Мила сжала зубы. Так и знала, что этот мерзкий старикашка возьмeтся за своe.

— Профессор, держите себя в руках, пожалуйста.

— Да я вроде и не сказал ничего такого. Это же очевидно, — кивнул он на декольте.

Мила отступила на шаг и попыталась прикрыться ладонью.

— Что вам от меня надо? Идите вон! Теперь вам нечем меня шантажировать. Я расскажу о вашем поведении.

Валенберг хмыкнул, пригладил волосы.

— Рябова, вы такая ранимая, что меня смех разбирает.

— Вот идите и смейтесь где-нибудь подальше от меня.

— Ладно, чeрт с ним. С кем вы тут? Хоть это расскажете?

— Между прочим, с профессором Фринном.

— Да вы с ума сошли! — Валенберг резко переменился в лице, шрам его побагровел.

— С чего бы это? Ревнуете? — усмехнулась Мила. Она хотела уязвить его. Не каждый день можно похвастаться тем, что пришла в компании виновника торжества.

Но чего она точно не ждала, так это того, что Валенберг ринется к ней с бешеными глазами, схватит за плечи и примется трясти, крича:

— Не будь дурой, Мила! Держись подальше от этого негодяя! Ты не представляешь, что это за человек! Он опасен!

— Пустите меня! — закричала Мила.

Узловатые пальцы впивались ногтями в кожу, его зловонное дыхание вызывало тошноту. Но Валенберг не унимался:

— Прекрати верещать и слушай меня! Он лжец! Я не знаю, что он задумал, но это не твоя игра. Он использует тебя, как портовую шлюшку, и выкинет на обочину! А потом тебя же и обвинят в его грехах.

— Спасите! — простонала Мила.

И спасение пришло. Фринн схватил Валенберга за шиворот и отбросил в сторону. Пока тот пытался встать, подошeл к нему и хладнокровно, наотмашь врезал по лицу. Валенберг крякнул. Хотел что-то сказать, но получил второй удар. Потом третий, четвeртый.

Мила бросилась к Фринну и потянула на себя:

— Хватит! Оставь его!

— Ты в порядке? — обернулся к ней Фринн и взглянул с такой нежностью, что всe внутри Милы затрепетало.

Она кивнула.

— Давай лучше уйдeм отсюда, пока этот гад не пришeл в себя.

И Мила снова кивнула.

— Мне ужасно жаль, что так получилось. Если бы я знал, не оставлял бы тебя ни на минуту, — успокаивал Фринн, когда они с Милой вышли на улицу.

Уже стемнело и остался лишь свет эфирных фонарей. Погасли окна в домах, заметно убавилось самоездов. А воздух стал лeгким, наполнился запахами моря и прелой зелени, остывающего камня. Самое лучшее время для неспешной прогулки. Не сговариваясь, Мила и Фринн отправились вниз по улице к набережной.

— Я сама не ожидала. Он всегда был неприятным типом, но чтобы так… Нет, это просто отвратительно! Я до сих вижу его бешеные глаза, и меня в дрожь бросает. Хоть бы он больше мне не встретился никогда, — рассуждала Мила.

— Что он хотел? Так вопил, что всех перепугал. Хорошо хоть Его Высочество был занят и этого не видел, иначе потом проблемы были бы у всех.

— Не знаю, что он там кричал. Какой-то пошлый бред, наверное. Я не расслышала, — соврала Мила, чтобы не ставить профессора в неловкое положение.