Немного помолчав, он добавил:

— Присматривайте друг за другом и не ешьте мух.

— А при чём тут мухи? — Нина не совсем поняла смысл последнего напутствия.

— Да ни при чём — просто это негигиенично. — Том махал обувным Пиноккио, которые, пятясь назад, наконец, просочились сквозь входную дверь, как парочка призраков.

Эрни тем временем наконец освободил ножки Доминги от деревянных оков, и Нина помогла ей надеть кеды.

На радостях Доминга спрыгнула со стула и начала танцевать вокруг стола.

Она напевала себе под нос какую-то странную песенку, похожую на детскую считалочку, а кухня тем временем преображалась.

Домовой, домовой, не води нас за собой,

Не води меня за нос, лучше распиши поднос,

Лучше крышу почини и ватрушек подгони,

Не веди меня в сарай, а на флейте мне сыграй,

Не веди меня в подвал, а корми нас до отвала!

На столе появился большой, искусно расписанный поднос, на подносе появилась гора сдобных ватрушек.

Нина взяла ватрушку с яблоками, Том взял ватрушку с изюмом, Эрни взял ватрушку с творогом.

— Мм…фкушно… — первым подал голос Том.

— Действительно, вкусно! — прожевав, подтвердила Нина.

— Угу, — кивнул Эрни.

На столе также появилась большая фарфоровая ваза, в которой стоял букет свежесрезанных белоснежных роз.

Над плитой, как в доме Тома, появились связки сушёных грибов, кореньев, трав, лука, баранок и даже сушёная рыба.

— Рыбка! — Нина взяла одну рыбину и осторожно отрезала её голову, хвост и плавники.

Мистер Охотник, громко урча, тут же возник в кухне и, запрыгнув на табурет, стал тереться о клеёнку, бодая головой локоть Нины. Нина отрезала кусочек рыбьей спинки, а в миску кота положила голову и хвост. Он потянулся носом к её тарелке.

— Это твой десерт. Пока грызи голову — рыбьи мозги полезны для твоих мозгов.

К удивлению Тома, кот послушался и побрел к своей миске.

— Умеешь же ты ладить с котиками.

— В этом ей нет равных, — подтвердил Эрни.

— Если в твоём, как ты это называешь, хозяйстве есть курочки, то в нашем холодильнике, возможно, появились свежие яйца? Это было бы кстати: Мистер По не станет жевать рыбью голову, как бы я его ни уговаривал, — Том снова обратился к Доминге.

— Курочки, гусыни и цесарки, — подтвердила Доминга, тоже угощаясь сушёной рыбой.

— Отлично. — Том достал из холодильника четыре больших яйца и стал готовить омлет с грибами.

— Чай все будут? — Том поставил чайник, наполнив его почти до краёв.

Нина разлила по чашкам заварку. Запах мяты распространился по кухне, даже аромат роз теперь ощущался слабо. Доминга почему-то покраснела и, опустив глаза, отодвинула от себя чашку.

— Что такое? Ты не любишь чай? — удивилась Нина.

— Что вы, как можно, я ведь на работе! — Доминга ещё больше покраснела и спрятала руки под фартук.

— Ну так что ж теперь, тебе уже и чашку чая выпить нельзя?! Мы тут, знаешь ли, не рабовладельцы. — Нина пододвинула чашку с горячим чаем совсем близко к Доминге.

— Давай, бери себе ватрушку, а то мы всё съедим! — Нина пододвинула к Доминге и поднос с ватрушками. — Ты прямо как какой-нибудь джинн из арабской сказки!

— Ну что вы такое говорите! Джинны — ленивые безалаберные мошенники! Бесчувственные распутные разгильдяи! Мы, домовые, трудолюбивы и бескорыстны! Вот так, — она подняла указательный палец вверх, — бескорыстны! — зачем-то снова повторила она.

Сделав маленький глоток чая, она покраснела и как-то странно «разгорячилась».

Она серьезно посмотрела на свою чашку, сдвинув брови. На её как будто помолодевшем личике отразилась внутренняя борьба. Шумно вдохнув, она поднесла чашку к губам и осушила её до дна крупными глотками. Поставив чашку мимо блюдца, она громко икнула и, глядя на розы, улыбнулась какой-то полоумной улыбкой.

— Надо трусы полить и цветы постирать! — не своим голосом, снова икнув, вдруг выпалила новоиспечённая домохозяйка.

Она сползла со стула и, качнувшись, сгребла в охапку розы, опрокинув вазу. Не выпуская из рук букет, она вышла во двор, не закрыв за собой дверь. До ушей Эрни донеслись громкая отрыжка, звуки какой-то хозяйственной суеты и плеск воды.

Эрни, Том и Нина выглянули во двор.

Доминга стирала розы в каком-то допотопного вида металлическом тазу, водружённом на такой же доисторический табурет.