— А можно послушать её ещё раз, но… без… я бы хотел подобрать и записать её, — снова объяснил Эрни скорее Тому, чем Доминге.

— Для этого нам придётся освободить фею так, как мы проделали это с зеленоглазыми человечками.

— Ну если Доминга и… не знаю… сама фея… не против… — Эрни не знал, хотят ли древние феи музыки жить в деревянных дудках, или же они хотят свободно летать, куда им вздумается.

— Скорее всего, она попала туда случайно. Феи, особенно молодые особи, очень любопытны и суетливы, иногда они попадают туда, где им быть не положено, — с улыбкой сообщил Том таким тоном, будто сообщал какой-то исторический или научный факт. — Девочки, не смотрите, Эрни, давай.

Том взял у Доминги дудку и протянул её Эрни, держа над блюдцем. Эрни дотянулся до своего ножа, всё ещё лежавшего на маленькой скамейке возле полки с обувью.

Едва касаясь лезвием дерева, Эрни легко царапнул инструмент, оставив едва заметный тонкий след, но ничего не произошло. Эрни сжал дудку в пальцах и погрузил лезвие чуть глубже. Теперь он как будто держал в руке что-то живое и тёплое, он уже ощущал пульсацию «крови», но она ещё не сочилась из дерева.

Эрни надавил на лезвие сильнее и сделал надрез на теле инструмента, уже ощущая, как что-то тёплое и вязкое сочится по руке.

— Том! — шёпотом позвал Эрни.

— Моё вмешательство здесь не нужно, ведь музыка — это твоя стихия, — тихо ответил Том.

Эрни показалось, что он расслышал тихий стон, но это был не голос боли, а вздох облегчения.

Капля за каплей на блюдце стекала густая тёмно-розовая, с блеском, субстанция. Когда из древесной ранки упала последняя капля, надрез исчез, а жидкость потянулась вверх, как растущий побег. Она стала принимать форму тела, словно стремительно развивающийся эмбрион. Только получился не младенец, а крошечная стройная женщина с фигуркой балерины. Из спины её росли крылышки, похожие на крылья стрекозы.

Тёмно-розовая блестящая фея, подняв огромные бездонные фиалковые глаза на Эрни, взмахнула крыльями, которые прозвенели, как крошечные колокольчики, и, взлетев, как миниатюрная ракета, к потолку, как будто взорвалась единым аккордом, оставив от себя только блестящую золотую пыльцу, переливчатым облаком расплывшуюся по кухне.

— Не думал, что феи музыки такие… э-э-э… розовые… — Эрни решил сказать хоть что-нибудь, потому что все продолжали, как загипнотизированные, смотреть куда-то в потолок, приоткрыв рты.

— Странно: а я видела золотую, с острыми, как у вампира, зубами, — сказала Нина.

— Я — перламутровую, как натуральный жемчуг, с пепельными локонами, — сказала Дана.

— А я — изумрудную, с космическим свечением, как мой магический туман. Она показалась всем нам разной, так же и музыка, которую мы слышим, оставляет в нашем сознании только те образы, которые рисует её красками наше собственное сердце… — задумчиво и поэтично изрёк Том.

Том поднял вверх руку и собрал на ладонь немного золотой пыльцы. Взяв дудку в другую руку, он втёр пыльцу в место надреза, и шрам, оставленный ножом Эрни, исчез без следа.

Эрни принёс лютню и тетрадь для записи нот (он хранил в ней произведения, которые играл и маленькие этюды, которые писал сам).

— Сыграешь снова? — попросил он Домингу, открыв тетрадь на чистой странице и приготовившись записывать ноты.

Доминга кивнула и снова заиграла. Теперь её мелодия была просто красивой «двумерной» музыкой. Эрни записал ноты в тетрадь и подобрал аккорды на лютне.

— Давай я буду играть аккордами, а ты выводи мелодию. Умеешь импровизировать?

— Немного, — скромно кивнула Доминга.

— Давай попробуем первый раз как обычно, а потом я повторю всё заново, а ты можешь немного отойти от темы. Я тебе подыграю, если что.

— Идёт! — воодушевлённо отозвалась Доминга.

— Вы так Аниту разбудите! — запереживала Нина.

— Не переживай: её, как и её отца, пушечным выстрелом не разбудишь, — рассмеялся Том, всё это время одним глазом поглядывавший в гостиную. — Но, вообще-то, она и так уже проснулась.

Доминга и Эрни сыграли вместе, развивая музыкальную тему.

В кухню вплыла Далия, держа на руках отдохнувшую весёлую Аниту, снова готовую радовать весь мир.

— А кто играет на флейте? Я думала, это Нина. — Далия ещё не заметила крошечную Домингу, сидевшую спиной к ней.

— Это не флейта — просто маленькая дудка. Здравствуй, новая хозяйка, меня зовут Доминга!

Глаза Далии расширились. Она зажмурила их и потёрла свободной рукой. Снова открыв глаза, она наконец осознала, что Доминга ей не примерещилась.

Дана, почувствовав, куда дует ветер, забрала Аниту у своей матери.