— Рудольф? — голос Маркуса звучал озабочено.

Священник обнаружил, что все уже поднялись и готовы отправиться. Один он лежал одиноко, прячась кустом.

— Засмотрелся на зрелище.

— Соберись, мой друг, — сказал Маркус.

— Нам повезло, что светит большая луна. Всё как на ладони. Вы уже готовы?

— Да. Брассика, а ты?

— Готова, — ответила девушка, изрядно расчесывая спину.

— Что с тобой? У тебя болячка?

— Да нет, не может быть. Сейчас пройдет.

— А ведь правда, какая чистая луна, — заметила Атропа, — Знаете, если мы чистые сердцем, то нам никакое зло не страшно.

«Жаль только, что мое сердце до сих пор не очистилось», — горько подумал он, поднявшись с земли.

Глупо было не ждать засады у самого входа.

Ещё не добравшись до металлической решетки, перекрывающей проход в длинную и разветвленную канализацию города, они почувствовали присутствие чужаков. Пятеро или шестеро, не исключая возможной подмоги где-нибудь поблизости, быстро и уверенно их окружили. Кто-то зажег факел, стали видны лица.

Данарцы, ну конечно же. Упитанные рыцари, осмотрев четверку, отнеслись к попавшим в засаду с заметным сарказмом. Сверху над округлым входом тряслась земля от ударов катапульт.

— Так-так, кто же тут у нас? Бездомные или воришки? — спросил самый толстый. Двуручный меч его был в ножнах, но рука в латах аккуратно лежала на эфесе.

— Лазутчики гоблинов. Продались за золото, безродные твари, — смачно сплюнув под ноги, некто с арбалетом подошел к Брассике, схватил за шею и принялся её осматривать, как скотину на крестьянском базаре. Ещё трое лучников направили на остальных свои острые стрелы.

Арбалетчик дергал девушку за одежду, щупал и пытался проникнуть во внутренние карманы её куртки. В какой-то момент обыск стал слишком неприличным. Сердце Рудольфа затрепыхало от стыда.

С подвязки упала книжка Фредерики. Она раскрылась, показались какие-то странички.

— Вы ещё и колдуны? Вы знаете, что колдуны и маги заодно с этими нелюдями? — спросил толстый рыцарь. В его руках книжка жалобно захрустела.

— Так поступать нельзя. Мы добрые люди, и вы не из черни, чтобы так обращаться с пленниками, — сказал Рудольф дрожащим голосом.

— Как поступать нельзя? — удивился арбалетчик. — Вот так?

С этим вопросом он резким ударом в живот заставил Брассику согнуться; короткие волосы девушки оказались в кулаке обидчика. Она закричала.

— Что хотим, то и делаем. Помолчи, старикан, — подтвердил начинание арбалетчика толстый рыцарь.

Такого с Рудольфом не было никогда. Заповеди запрещали даже смотреть с похотью на женщин, а уж на юных девиц тем более. Но с самого начала знакомства душа у Рудольфа пылало болезненным вожделением. Он знал, что это неправильно, знал, что прошлое не должно красть время у будущего, знал, как трепетна юность и какой горделивой и статной должна быть седая преклонность. Два мира могут сосуществовать, но не подчиняться один другому.

Впервые до Рудольфа дошла крайне скверная мысль. Его вожделение может оказаться плодом обмана, внешнего дурмана. Но мысль была отогнана подальше: перчатки вспыхнули, придали ускорение и без того разогнанному с помощью взмаха серебряному молоту. Набалдашник прицелился в грудь арбалетчику — таран металла, мышечной энергии и колдовских чар от перчаток не оставили шанса ни панцирному доспеху, ни кольчуге, ни ребрам обидчика.

Звон и хруст прозвучал настолько мерзко, что поначалу данарские рыцари в ужасе онемели.

— Дурак! — воскликнул Маркус. — Старый дурак ты!

Острие янтарного меча поразило толстого рыцаря. Латы пробило с легкостью, как если бы резали ножом масло. Атропа метнула топор в одного лучника позади, и тут же бросилась наружу: вслед ей метнулись две стрелы.

Оставшихся добили Рудольф и Маркус.

— Что ты делаешь? Ну зачем это нужно было делать? — крикнул мечник.

— Это само произошло, — виновато произнес Рудольф.

Он правда не знал, как такое случилось.

— Само произошло, — кривляясь повторил Маркус. — Разве можно так поступать с рыцарями? Мы должны же соблюдать рыцарскую честь. У нас она имеется!

— Я из другого сословия. И они наши враги. Ты забыл слова Часлава и Добромира? Эти люди уже присваивают земли Выша, ходят в нем по-хозяйски, словно нас никогда здесь не было.

— Это не повод быть вероломным.

Внезапно на стороне Рудольфа оказалась Брассика.

— Ты зря взбеленился, Маркус. Спасибо, отец Рудольф, что оберегли меня от этого урода, — она пнула тело рыцаря с разбитым доспехом.

Атропа крадучи вернулась.

— Я ещё никогда так не бегала! Братцы и сестренки, а пойдемте-ка вперёд, бодрым шагом, и побыстрее, пока не схватили очередные враждебные друзья.