Так что оставалось ждать, надеяться и молиться, чтобы нас не заметили, и сидеть… в смысле стоять на мысах сапог на небольшом пятачке тихо-тихо. Правда, делать это, когда нос щекотал запах сухой, готовой вот-вот рассыпаться пылью расторопши, было ой как непросто.

Я старалась не дышать, но чувствовала: еще немного – и чихну.

Попробовала задержать дыхание. Бесполезно. Лишь сердце заколотилось в груди с бешеной силой от недостатка кислорода. Или это оттого, что Рик так прижался ко мне? Дракон наклонил голову. В его черных глазах играли алые всполохи.

А в следующую секунду я почувствовала, как мою кожу опалило горячее мужское дыхание, а пространство между мной и Змеем сократилось настолько, что почти исчезло. А все потому, что мужские губы коснулись моих.

Я не знала, что поцелуи могут быть такими бархатными. Такими тягуче-сладкими. Невыносимо чарующими. Не представляла, что от прикосновений можно задыхаться, таять, сгорать… А главное – сходить с ума настолько, что терять связь с реальностью и способность к сопротивлению.

Последнее со мной и произошло. И я, вместо того чтобы возмутиться, укусить наглого дракона за губу… Ответила. Растворилась в этом миге, где были только я и Рик, а весь остальной мир казался лишним.

Сейчас даже зрение и то мешало. Я прикрыла глаза и ощутила, как все вокруг стало ярче, ощутимее, острее. Горячее дыхание Змея. Запах его тела. Вкус мужских губ, которые ласкали с отчаянно нежной страстью, за которой скрывалось едва сдерживаемое желание.

Наши руки были заняты: я цеплялась за кустарник, чтобы не упасть, Рик правой схватился за выступ камня, а левой держал меня за талию. Сильное и тренированное, мощное и тяжелое тело дракона вжимало меня в скалу, не давая сорваться. А сам Змей целовал… Все мучительнее, все откровеннее.

Вот он втянул мой язык, дразня, играя, чуть прикусывая кончик и тут же лаская. И я не выдержала этого искушения. Легонько прикусила нижнюю губу Ханта. Из горла дракона вырвался хрип. Его тело дрогнуло, будто от боли, и дракон разорвал поцелуй. Тяжело втянул воздух и рвано выдохнул мне в губы:

– Демоны подери…

Гортанный низкий стон, в котором смешались отчаяние, сожаление, неверие, ярость…

Мы со Змеем посмотрели друг на друга. И я затуманенным взглядом увидела в изменившихся вертикальных зрачках Ханта свое отражение: губы приоткрыты, голова откинута, открывая шею для поцелуев…

До сознания не сразу дошло, что мы творим! Когда! И где!!!

Но если мозг хоть как-то пытался включиться, то тело… оно все еще помнило вкус губ Змея. И одни эти воспоминания отзывались волной возбуждения. Да такой, что прошибала позвоночник разрядом молнии, чтобы взорваться в голове.

И, судя по виду Ханта, такое творилось не только со мной.

Частое дыхание Змея, его зрачки, которые медленно, нехотя, будто лишь одним усилием воли дракона, обретали нормальную человеческую форму, его твердое тело… Я ловила эти сигналы мужского возбуждения и от этого никак не могла успокоиться сама.

В нас обоих боролись сейчас желания и разум. И второй у Ханта, в отличие от меня, явно брал верх. Ну уж нет. Так нечестно. Девушку поцеловал, распалил, а сам…

Из вредности, не иначе, я прижалась теснее к мужскому телу и дотронулась губами до шеи дракона. Чуть прикусила… И тут же удовлетворенно ощутила, как сорвалось дыхание Змея, как его глаза застелил туман, а сердце в груди дракона зашлось, качая кровь рваными толчками и наливая тяжестью все, что у мужчин ниже пояса.

– Я поцеловал, чтобы ты не выдала нас… – прохрипел Змей, напомнив, что я едва не чихнула.

– А я тебя за это отблагодарила, – отозвалась я, отстранившись и попытавшись посмотреть на дракона осмысленным взглядом.

– Еще немного такой благодарности, Бри, и я сорвусь…

Со скалы или с катушек – я уточнять у дракона не стала, как и то, что я сама, похоже, уже почти… Ничем другим объяснить то, что, кажется, оставила зубами отметину на шее Змея, было нельзя.

Позор на мою рыжую голову! Как можно было так увлечься, чтобы забыть обо всем! Во всем этом единственным плюсом (который неуловимо напоминал надгробный крест) было то, что законники ушли. Во всяком случае, звуков сверху больше не раздавалось. Да и ныряльщиков всех уже отловили и погрузили в экипажи – на берегу реки никого не было, а в паре миль от реки по дороге лишь ехали две кареты с эмблемами законников.

Хант задрал голову, как и я, прислушиваясь к звукам на краю утеса.

Мы постояли еще некоторое время, выжидая. Но вокруг была только тишина. Можно уже и выбираться.

Только вот если при спуске Змей удержал нас на энергетическом аркане, то теперь использовать заклинания дракон справедливо опасался. В суматохе-то паники поди разбери, откуда пришло возмущение фона. А сейчас, когда зрителей и устроителей переловили, велика была вероятность, что новый всплеск магии привлечет внимание ищеек, которые хоть и ушли, но недалеко.