"Потому что ты зануда", - ответило воплощение Ланиуса из сна.

Яростный рев Изгнанного был таким оглушительным, что Ланиусу на мгновение показалось, что это реальный звук, а не воображаемый. Он вырвался из сна, словно выпущенный из камнемета, как он привык делать, когда спасался от одного из снов изгнанного бога. Пот струился по его лицу и стекал по бокам от подмышек. Его сердце бешено колотилось.

"В чем дело?" Спросила Сосия размытым от сна голосом.

"Дурной сон". Ответ Ланиуса, как обычно, был правдив, но неадекватен.

"В последнее время у тебя их было много". Его жена говорила так сочувственно, как только могла, несмотря на зевоту.

"Может быть, я и сделал". Ланиус знал, что сделал. Изгнанный почувствовал, что он делает что-то необычное, и мучил его из-за этого. До сих пор Изгнанный не понял, что имел в виду король. Больше всего на свете Ланиус хотел, чтобы это частичное неведение продолжалось.

Сосия похлопала по подушке. "Ну что ж, возвращайся в постель". Она снова зевнула.

"Возможно, позже". Как обычно после одного из таких потрясений, Ланиус был слишком взволнован, чтобы спать. Он встал и направился к двери. Он положил руку на щеколду, прежде чем заметил, что он голый. Это дало бы любому слуге, проходящему по дворцовым коридорам посреди ночи, тему для разговора.

Он надел самое легкое и простое одеяние, которое у него было, сшитое из смеси шелка и льна. Никто не ожидал, что он наденет тяжелое парадное одеяние, в какой бы час это ни было. Он открыл дверь, выскользнул и закрыл ее за собой так тихо, как только мог.

Во дворце было сумрачно и тихо. Горело всего несколько факелов, что экономило топливо. Маленький мотылек порхал вокруг одного из тех, что еще мерцали. Было бы жаль, если бы он полетел в пламя.

А как насчет меня? он задавался вопросом. Лечу ли я в пламя, когда иду против Изгнанного? Многие до него сожгли себя. Он не думал, что это произойдет. Но сколько других думали так же? Разве они не были уверены, что делают что-то замечательное, что-то такое, что заставит аворнийцев помнить свои имена до скончания времен? Конечно, они думали. Единственная проблема заключалась в том, что они ошибались. Ему оставалось надеяться, что это не так.

Кто-то вышел из-за угла. Это был Орталис. Казалось, он был так же удивлен, увидев Ланиуса, как Ланиус был удивлен, увидев его. "О, привет", - сказал сын Граса. "Что ты делаешь не спишь в это время ночи?"

"Я мог бы задать тебе тот же вопрос", - сказал Ланиус. "Что касается меня, мне приснился сон, который разбудил меня". Этого было бы достаточно. Он не хотел или намеревался вдаваться в подробности.

Одна из бровей Орталиса удивленно приподнялась. "Правда? На самом деле, я тоже".

"Неужели?" Ланиус был не только удивлен, но и напуган. Сон, достаточно плохой, чтобы поднять Орталиса с постели, скорее всего, исходил от Изгнанного. Зачем изгнанному богу понадобилось посылать Орталису сны? Без всякой уважительной причины — Ланиус поставил бы на это свою жизнь. Осторожно он спросил: "Кошмар был очень плохим?"

"Кошмар?" Орталис уставился на него, разинув рот, как будто тот внезапно начал лепетать по-фервингски. "Кошмар?" он повторил; возможно, он не поверил своим ушам. "Это был самый чудесный сон, который у меня когда-либо был в жизни".

"Было ли это?" Спросил Ланиус, снова удивленный.

"Это, безусловно, было!" Орталис никогда раньше ни о чем, даже об охоте, не говорил с таким энтузиазмом. Ланиус посмеялся над собой. Он сделал немало ошибочных выводов. Это выглядело как одно из самых неправильных действий. Что ж, хорошо, подумал он.

"Вот вы где, ваше величество". Курьер с усталым голосом вручил Грасу трубку для сообщений.

"Спасибо", - сказал король, а затем сочувственно: "У вас были какие-нибудь проблемы с тем, чтобы спуститься сюда?"

"Разве я когда-нибудь!" Курьер оживился, вспоминая. "Эта кучка кочевников начала преследовать меня, и я боялся, что они поймают меня прежде, чем я доберусь до нашего следующего маленького форта. Но затем другая группа Ментеше вышла со стороны, и я действительно подумал, что мне конец. Однако вместо того, чтобы преследовать меня, они врезались друг в друга, и я ушел ".

"Рад за тебя!" Сказал Грас. "Приятно знать, что гражданская война между Коркутом и Санджаром все еще продолжается".