— Эт-то ещё что? — сказал охранник, поднимаясь.

Он взял фонарь, свистнул второго пса и пошёл за амбар. Рыжуха вновь закричала, теперь как будто дальше.

Шогол-Ву дождался, пока сторож уйдёт, открыл калитку и заспешил к хлеву. Нырнул туда, в душную темноту, и постоял, привыкая. В узкое высокое окно глядел Одноглазый, света было мало, но вскоре запятнанный увидел рогачей.

Их держали в стойле, тесном даже для одного. Рогачи кивали головами. Один что-то жевал. Тут же похрюкивали свиньи.

Шогол-Ву подошёл, разматывая верёвку. Набросил петлю на морду, но рогач тряхнул головой, и петля слетела. Сжав зубы, он попробовал ещё раз, но теперь рогач совсем не дался, отвернулся.

Спина болела, и руки не слушались. Шогол-Ву опёрся на высокую дверку. Нужно было спешить, но десять ударов сердца он просто стоял и дышал.

Решившись, он отвёл задвижку. Потянулся к шее пятнистого рогача, думая взять его на повод первым, и застыл.

У рогачей на двоих было одно тело.

Человек вернулся, сгибаясь под тяжестью мешка. Что-то ещё удерживал, прижимая локтем. Запахло вяленым мясом.

Он огляделся и застыл, увидев рогачей. Медленно выпрямился. Мешок упал тяжело и глухо.

— Ты надурила меня! Ты...

Дочь леса вскинула голову. Она стояла, обнимая рогачей за шеи, и смотрела на человека. Рогачи качали головами, и пятнистый всё пытался лизнуть её в щёку.

— Нужно уходить, — сказал Шогол-Ву.

— Нет, ты посмотри только! Сказала, если смогу... Что это за тварь вообще, что это такое? А ты — тебе ума не хватило бросить эту дрянь там, где нашёл?

Нептица зашла сбоку и осторожно потянула клювом то, что человек держал под рукой.

— А ну, пошла! — прикрикнул он. — Я думал, мы не можем стать ещё приметнее, но поди ж ты. Целая толпа выродков!.. Тьфу.

Человек махнул рукой и принялся укладывать свою ношу в мешок, ругаясь: не лезло. Шогол-Ву придержал. Нептица вскрикнула, пытаясь дотянуться до мяса, но завязки стянули. Она фыркнула и отошла.

Второй мешок уложили на спину свободного рогача, закрепили и, наконец, поехали прочь. Дочь леса держалась впереди.

— Я поверить не могу, — ворчал человек. — Видно, Трёхрукий намекает, что я затянул с обещанным подношением. Вся удача псу под хвост! Слышишь, Трёхрукий, а жить-то мне на что? Я на эти десять жёлтых рассчитывал!

Одноглазый моргал, и дорога терялась в черноте. Ветер налетал, бил мокрыми лапами. Шумела река.

— Слышишь, ты... Хельдиг!

Дочь леса чуть повернула голову.

— Ну и куда ты теперь? За нами тащиться нечего, иди своей дорогой!

Она промолчала.

— Мне тебя силой гнать, что ли? Чего к нам цепляются всякие, я не понял!.. Получила своих рогачей, вот и ступай прочь.

Ему никто не ответил.

— Друг мой Шогол-Ву, ты ничего ей не обещал? — с подозрением спросил человек. — Чего она ещё хочет от нас?

— Я должна найти тело Свартина, — воскликнула лесная дева, оборачиваясь. — Прошу, помогите! Если вы ищете награды, то вы её получите.

— Да у тебя нет ничего!.. И зачем тебе его тело?

— Ты говорила сама, — сказал Шогол-Ву, — твоему племени всё равно, что случится. Кто наградит нас?

— Во-во, и что дать-то сможете? Пару вязанок хвороста? Или в лес свой уйдёшь и не вернёшься, обманешь, как с рогачами вот. Проваливай!..

Дочь леса ничего не сказала на это. Она ехала, легко держась на своих рогачах без седла и поводьев, выпрямив спину и глядя перед собой.

— А тело-то зачем? — спросил человек чуть погодя. — Чтобы надругаться над ним, или чего?

Ответа не получил.

— Ладно, — сказал он. — Я уже начинаю привыкать, что мне на пути встречаются убогие, у которых Трёхрукий разум отнял. Я тебя к тётушке отведу, слышишь? Поможет она тебе чем или не поможет, не моё дело, но хоть от нас отцепишься.

В час, когда Одноглазый уходил с холма, путаясь в ветвях рощи над рыбацкой хижиной, впереди показался Кривой Луг. Кое-где над крышами вставали дымки. Дом тётушки Галь был чёрен — ни дыма, ни огня.

Подъезжали тихо, не спеша. Человек дал знак, передал спутнику поводья третьего рогача и двинулся вперёд. Когда въехал во двор, за хлипкую ограду, закричала курица, кинулась из-под копыт, хлопая крыльями.

Человек спрыгнул на землю и бросился в дом.

Едва запятнанный спешился, как его спутник показался на пороге. Не остановился, побежал в хлев. Слышно было, что-то воскликнул.